— Господи, он в Тебя не верит.
— Ну и правильно, что не верит. В Меня вообще трудновато верить. Кроме того, что Я для него такого сделал?
— Привел его ко мне.
— Полагаешь, ты такой подарок? Ты даже неискренна с ним.
— Боже, искренна!
— Не рассказываешь ему о своем прошлом.
— Я рассказываю ему о своих чувствах.
— Брось все это, лучше принеси ему пива! Ему хочется пить! — крикнул я, и через несколько секунд она, мило улыбаясь, вошла в комнату с бутылкой пива, покрыла меня поцелуями, а я не знал, что подумать.
Любопытный и любопытный
Вот как мы общаемся. Как я узнаю о ней какие-то крохи. Неужели возможно, что она не понимает, что это я играю роль Всевышнего?
В то утро она писала, а я сидел рядом и читал.
— О Господи, сколько еще? — внезапно воскликнула она.
— Что сколько еще?
— Как долго?
— Что как долго? Астрид, ты о чем?
Она не смотрела на меня, она уставилась в потолок. Я немного подумал, вышел в соседнюю комнату и, притворив, но не до конца, дверь, решил проделать тот же эксперимент и, глядя в щелку, крикнул:
— Что как долго? Уточни, дитя мое. Я не умею читать мысли.
— Лет! Сколько лет мне жить?
— Долго! — крикнул я и увидел, как моментально потухло ее лицо.
После этого я больше от нее ничего не добился.
И любопытный
Это происходило только тогда, когда она рисовала это ужасное, омерзительное лицо. Я сидел на унитазе и услышал, как она в гостиной воскликнула:
— Боже, как я боюсь за ребенка!
Приоткрыл дверь, чтобы она могла меня слышать.
— Это смешно! Чего бояться?
То, что я говорил за Бога из туалета, придавало ситуации достоверность — мой голос звучал гулко, как звучал бы Его голос.
— Он будет хорошим отцом? — спросила Астрид.
— Постарается.
— Он уйдет, я знаю. И я останусь одна с ребенком, этим больным ребенком!
— С ребенком все в порядке.
— Ты же знаешь, он родится больным, как я.
Астрид страшно рассмеялась, долго не могла остановиться, но затем умолкла.
На этот раз беседа с Господом, то есть со мной, приняла вид фантастической оперы. Астрид отвечала через комнату и была откровеннее, чем обычно.
— Боже!
— Говори со Мной.
— Моя жизнь растрачена зря.
— Ты ошибаешься.
— Я постоянно скиталась. У меня нет друзей. У меня нет страны.
— У каждого есть страна.
— Я слишком быстро переезжала с места на место. Слишком много повидала. И ничего не забыла. Я лишена способности забывать.
— Разве это плохо? Итак, у тебя хорошая память. Послушай, чье лицо ты рисуешь?
— Отца.
— Вот как!
— Отца моего отца.
— Так кого же именно?
— Отца отца моего отца.
— Астрид, ты хочешь, чтобы Я тебя наказал?
Она не ответила. Я внушил ей страх Меня.