Брат наклонил голову набок и неожиданно согласился:
— Пожалуй. Рано или поздно, вы все равно бы встретились.
Их напряженные взгляды пересеклись. В кабинете сделалось необычайно тихо. Вильям вздохнул, промолвив:
— Ты оказался прав, она другая…
— Да, — Лайонел опустил глаза, — только я не знал, что та — другая — тебе может понравиться.
Брат пожал плечами:
— Я тоже не знал. Она ошеломительная… Чего тебе говорить, ты сам все понял.
Лайонел ощутил укол ревности, точно солнечный луч проник куда-то глубоко-глубоко внутрь и порезал.
Вильям, похоже, заметил, потому что прищурился, взмахнул «Вольной» и поинтересовался:
— Полгода? Ты уверен?
— Я справлюсь с собой, — заверил Лайонел и приподнял брови, без слов задавая тот же вопрос.
— Разве у меня есть другой выход? — Не дожидаясь ответа, брат взялся за дверную ручку. — Со мной будет все в порядке, Лайонел. Ты не можешь всю нашу бессмертную жизнь неустанно следить, чтобы я не обжегся.
— Подожди. — Лайонел привстал с кресла. — Твоя необыкновенная сила…
— Что?
Молодой человек плюхнулся назад в кресло, пробормотав:
— Да так, ничего. Забудь.
Брат с пару секунд постоял на месте, затем произнес:
— До свидания, Лайонел.
— До свидания, — как эхо повторил тот.
* * *
Катя завернула за угол высокой ограды с пущенной по верху колючей проволокой, как осколками стекла покрытой льдом, и увидела у зеленых ворот две фигуры, высокую и низкую. Неподалеку стоял джип с огромными колесами. Дверцы были открыты, фары горели. А в окнах дома — ни огонька.
Девушка приветственно подняла руку. Волк подбежал и, точно молоденький бычок, боднул головой в бок.
— А мы тебя ждем! — простодушно сообщил Йоро, шлепая голыми ступнями по снежной дороге. И с нотками огорчения добавил: — Я теперь тебе не нужен, ведь есть Лайонел… Он сильный.
— Конечно, нужен, — возразила Катя, погладив его по черным спутанным волосам. Чтобы посмотреть на Вильяма, пришлось собрать всю свою волю. Девушка подняла глаза и, встретив его нежный взгляд, смущенно улыбнулась.
— Эй, — встрял между ними Йоро, уперев ладони им в животы и разводя в разные стороны, — мы же не хотим потерь, правда? У Лайонела очень чуткий сон.
Вильям засмеялся и, отступив на шаг, заверил:
— Нет, дружище, она уже давно сделала выбор и ни за что его не изменит. Не так ли?
Катя замешкалась. И дело было не в выборе, который она сделала, он сомнений больше не вызывал. Только хотел ли об этом услышать Вильям?
— Не отвечай, я знаю, — спохватился он.
Девушка едва заметно качнула головой — волосы
скатились по плечам. Она уже успела позабыть о его необыкновенной чуткости.