Роман уже вполне отдавал себе отчет, что его чувство к Юле — не просто плотское влечение. Именно это его и мучило, потому что он не хотел душой привязываться к девушке, которую презирал. Но, в то же время, он не мог хладнокровно причинить ей боль и, думая о будущем, которое их ожидает, без конца терзался сомнениями.
Валентина, костюмерша из театра «Феникс», была женщиной, приятной во всех отношениях и, несмотря на полноту, выглядела гораздо моложе своих 45 лет. Она недавно развелась с мужем, после чего благополучно выдала замуж единственную дочь, и теперь, будучи абсолютно свободной, занялась устройством личной жизни, усиленно интересуясь брачными объявлениями и клубами знакомств. Естественно, что при таком настроении в каждом встречном мужчине она видела потенциального кавалера и привычно бросала на него оценивающий взгляд.
И, тем не менее, подошедший к ней неподалеку от служебного входа в театр высокий, плечистый мужчина лет пятидесяти, не вызвал у нее каких-либо надежд и видов на будущее. Интуиция подсказала Валентине, что он — не для нее, а интерес у него к ней сугубо деловой. И разговор, который он начал, подтвердил ее догадку.
Мужчина назвался Львом Сорокиным, администратором провинциального театра, в который недавно пришел новый главный режиссер, задумавший преобразить театр, сделать его популярным и рентабельным.
— И, знаете, Валентина Тарасовна, — продолжал Лев Сорокин, которого на самом деле звали Леонид Становой, — вчера я был на спектакле в вашем театре, и мне очень понравились костюмы. А ведь одежду для античной драмы вообще очень трудно подобрать. В других театрах я видел или что-то устаревшее или, наоборот, уродливый авангард. Мы сейчас тоже ставим греческую трагедию, и ваши костюмы меня просто очаровали. Они — то, что нам нужно.
— Еще бы, наш художник учился у самого Сумбаташвили, — с профессиональной гордостью ответила Валентина.
— Но, я думаю, что тут заслуга не только художника. Часто бывает так, что на рисунках все выглядит прекрасно, а пошьют — смотреть не хочется. Я уверен, что вы лично следите за пошивочными работами, подбираете ткани, отделку, поэтому получается так удачно. В любой работе нужен контроль организатора, мастера.
— Вот тут я с вами абсолютно согласна, — кивнула костюмерша, невольно поддаваясь на лесть. — Скажу больше: я сама лично делаю выкройки. Это всем выгодно: и мне прибавка к зарплате, и театру экономия, и качество изделий лучше. Знаете, сейчас ведь театры никто не содержит, самим надо крутиться, выгадывать буквально на всем.