(Summa de ecclesiastica potestate) августинско-го монаха Августина Триумфа и
книга О плаче церкви (De planctu ecclesiae) францисканца
Альвара Пелагия. В обоих теория папства доводится до самых крайних пределов.
Весь мир, говорит Августин Триумф, составляет единое княжество, правитель
которого – Христос; наместник же Спасителя ->1– папа. Поэтому никто
по праву не может освободить себя от повиновения папе, так же как никто не
имеет права освободить себя от повиновения Богу. Приговор папы и приговор Бога
– одно и то же. Как Бог – создатель и правитель всех существ, так и папа,
заступая место Бога, является правителем всех царств. Император – служитель
папы тем самым, что он служитель Бога. Но по общему правилу, главный деятель
сам избирает служителей и орудия для своей цели. Следовательно, папа, который в
земной церкви должен устроить всех верующих в виду мира и направлять их к
сверхъестественной цели, может сам избирать императора, когда есть на то
справедливая и разумная причина. Он мог дать эту власть избирателям, но он всегда
имеет право отнять ее у последних. Обязанности императора в отношении к папе
определяются его служебным положением. Он приносит папе присягу верности. Этим
он обязывается возвеличивать церковь, защищать ее пастыря и охранять
принадлежащие ей светские блага. Но зависимость его этим не ограничивается. Без
папы император не может издать никакого
С. 83
закона, ибо всякий
справедливый закон истекает из закона Божьего, а папа есть наместник Бога на
земле и посредник между человеком и Богом. Мало того: в силу подарка
Константина Великого, не только высшая власть, но и непосредственное управление
всей Империей принадлежат папе, так что вся императорская юрисдикция от него
зависит. И этот подарок не есть дело случая или произвола; напротив, это не что
иное, как восстановление нарушенного права, возвращение несправедливо отнятого
у церкви. Ибо против церкви нет давности. Никакое право, никакой обычай не
могут иметь силы против нее. Обычай, противный истине и праву, тем вреднее, чем
он продолжительнее, и должен скорее быть назван злоупотреблением, нежели
обычаем. Развивая эти начала, Августин Триумф утверждает даже, что папе следует
воздавать такую же честь и такое же поклонение, как самому Богу>73.
Того же направления
держится и Альвар Пелагий. Мирское, по его учению, – не более как
принадлежность духовного, а принадлежность должна следовать за главным
предметом (temporalia accessoria sunt ad spiritum, sed accessoria
naturam habent principale sequendi). Управление духом принадлежит Христу, а папа
его наместник. Следовательно, папа имеет царскую власть в светских делах не от
Константина Великого, как утверждают некоторые, а от самого Христа, который
выше достоинством как царь, нежели как священник, ибо священником он был в
качестве человека, царем же он был и есть и как человек, и как Бог. Поэтому
царское достоинство папы выше его иерейского чина. «Как Сын Божий, – говорит
Пелагий в другом месте, – в едином лице соединяет два естества, божественное и
человеческое, так и наместник его, папа, в едином папском чине держит двоякий
суд различного естества, духовный и светский». Имея, таким образом, власть
Христа и как человека, и как Бога, папа является не просто человеком, а Богом (Papa non est homo simpliciter, sed Deus). Папа есть Бог императора (Papa est Deus imperatoris). Всякая власть от него исходит и
устраивается в отношении к нему, ибо он начало и конец всякой власти. Он не
связывается законами, даже им самим изданными; он выше всех вселенских