Он честно завершил короткий бой,
Жалея, что сражаться больше нечем.
В разорванной шинели, молодой,
Он танку мокрому пошел навстречу.
Была весна. Теплом дышали дали.
А он шагал,
Шагал в небытие.
Вот здесь, в канаве этой, хлопотали
Ручьи.
А он отмеривал свое.
Вот здесь он поднял грозные гранаты,
Последние мгновения был жив.
Три вздоха оставалось у солдата.
Два вздоха.
И последний.
Дальше взрыв!
И танк всей сталью содрогнулся вдруг,
В канаву съехал, чтоб уже не вылезть.
А те, что шли за ним — еще семь штук, —
Порядок путая,
Остановились.
Казалось бы, газуй! — свободен путь,
Но бледных немцев охватила жуть.
Им показалось: русские солдаты
Разбитыми губами шевелят.
И из-за пазух достают гранаты…
И жаркие железные громады
От мертвых отодвинулись назад.
А наши воины у колеи,
Обняв оттаявшую землю, стыли.
Они и головы сложив свои,
И мертвые
Врага не пропустили!