— Здгаствуйте, товагищ! — не вынимая рук из карманов, кивнул агенту Чмотанов и свернул за угол.
Агент, прирос к асфальту. «Докатился, — мелькнуло в его мгновенно вскипевшем мозгу. — Не зря баба пилит: не пей! Уже и Кузмичи мерещатся... ».
Чмотанов миновал Лубянки, когда далеко-далеко куранты проиграли четыре часа ночи.
Простота похищения разочаровала Ваню. К чему все приготовления, если его изощрённой изобретательности не предвидели хранители древности?
— В Египте потруднее было, — с обидой рассуждал Ваня. — Лезешь в усыпальницу к фараону и вдруг - хлоп! - плита позади падает. Или в лабиринт попадёшь, рыдай, пока не здохнешь...
Полный тоски и безучастности, Ваня выехал в Голоколамск, к знакомой вдове, его верной подруге Маняше, чтобы отдохнуть и обдумать дальнейшее. Дело предстояло трудное. Снова Чмотанов почувствовал в душе разгорающуюся любовь к риску и удаче.
* * *
Караулы сменялись. Привычно печатая шаг, усыплённые Чмотановым люди дошли до казармы и повалились на нары.
Доступ, как обычно, начался в 11 часов. В Александровском саду царила давка, но подходили к дверям тихие, благоговейно снимали шапки и парами шли мимо стеклянного ящика. Тихонько плакала старушка, мутно вглядываясь в бессмертный образ того, кто за десять дней потряс земной шар. Многие, не видя лица, полагали, что так и должно быть. Другие мысленно дорисовывали недостающие дорогие черты.
— Не останавливаемся. Пройдём скорее. — Командовал дежурный офицер Жорик.
Последней в этот день вошла супружеская чета. Должно быть, приехали они из провинции. Одеты были оба в старомодные китайские плащи из крашеного брезента.
— Скорее! — Предупредил Жорик. Они ринулись вниз, подчиняясь команде. Чета разлетелась и ударилась лбами в дверь листовой латуни. Дверь запела, словно уронили гитару.
— Тихо! — Грубо сказал Жорик.
Трепеща, чета взошла на смотровую площадку и, щурясь после белоснежной площади, приглядывалась к мумии.
— Паш! — Спросила жена шёпотом. — У него почему головы нет?
— Тихо, дура! — Супруг напряжённо оглядел ложе. Самой существенной части тела действительно не было. Пот хлынул ручьями по спине супруга. Он увидел, что лежит целых три головы, потом их стало шесть, и головы, размножившись, заполнили целиком стеклянную коробку, словно кузов машины, гружёной навалом капустой.
— Чёрт! — Глухо крикнул супруг.
— Чёрт!