Мы все погибли под Троей

Tроянская война

окончена. Кто победил — не помню.

Иосиф Бродский

— А поначалу все шло так хорошо...

Голос старика был негромок, но отчетлив — голос уверенного в себе человека, умеющего повелевать другими и знающего себе цену. Понимающего, что дабы заставить других слушать себя, вовсе не обязательно повышать голос, скорее наоборот, говорить на полтона ниже, чтобы собеседник с усилием вслушивался в каждое слово и запоминал его надолго.

— Поначалу все шло по плану... Все мы знаем, что ни один план столкновения с реальностью не выдерживает и, не будучи идиотами-оптимистами, были готовы исправлять и корректировать. Но чтобы все пошло наперекосяк настолько... По сути дела вся троянская война чудовищная ошибка. Не надо повторять мне расхожие истины о том, что, дескать, война вообще ошибка. Нет, я не это имею в виду. Я просто хочу сказать, что отдельно взятая война, цинично, без лишних сантиментов затеянная из жажды богатства и власти закончилась огромными убытками, как для побежденных, так и для победителей. Может, в самом деле, правы сторонники мирных решений — ни один из участников этой бойни не получил того, к чему стремился. Впрочем, тогда, четверть века назад, война казалась необходимой всем, включая Трою. Уж больно хороши были шансы Трои перемолоть под своими стенами всю ахейскую армию и тем самым обезопасить себя от любых нападений с этой стороны на долгие годы. А Ахияве позарез нужен был выход в Эгейское море. Любой ценой. Любой кровью. Троя не окно, Троя — дверь на восток, дверь в Хеттию, Урарту, Баб-Или. И пока Приам владеет дверью, ему решать, кого пускать на порог.

И тут на сцене появился Парис. Нет, о любви к Елене речи, конечно, не шло, да и не царский сын предлагал ей вечную любовь. Политика, она родилась одновременно с городами, а может даже немножко раньше. Но тут все вышло даже лучше, чем мы ожидали — видимо вся Ахиява хотела войны не меньше Приама и была готова ухватиться за любой повод. И повод не заставил себя долго ждать. Вообще, вся история Париса была с самого начала белыми нитками шита и могла сработать только с теми, кто сам искал повода для ссоры. Суди сам — всем известно, что во младенчестве ребеночек был сброшен со скалы из-за предсказания Кассандры о том что он погубит Трою. О боги, какая получилась шутка! Ведь в итоге сбылось несуществующее предсказание о несуществующем царском сыне. Не верил Приам ни в полет птиц, ни в оракула, ни, тем более в предсказания дочери. И уж тем более не стал бы лишать жизни свою плоть и кровь только потому, что кому-то что-то померещилось. И стократ, сделав это, не стал бы менять своего решения полтора десятилетия спустя, неожиданно обретя «сыночка». А поменяв, снова внезапно передумал, отправив новообретенное чадо в сердце враждебной Спарты. Это мудрый, убеленный сединами Приам, который ради своего трона, не задумываясь, устроил бы гекатомбу из родственников. Впрочем, он и родственниками не разбрасывался, если этого можно было избежать. Так и появился на свет «царский сын» Парис.