Исчерпавшая недельную квоту вопросов-ответов Лёлька залезла в опочивальню, а я, чтобы скоротать ожидание кормильца, придумал себе занятие. Насрезал еловой коры, наскрёб смолы, потом ещё за берестой смотался, сел и принялся мастерить подобие кадушки. Чтоб куда воду запасать и не за всяким глотком с кастрюлей под горку бегать.
При мыслях о воде меня и проняло: девчонка-то взрослая уже! И, в отличие от нас с Тимом, всё ж таки девчонка. И походный наш быт должен вызывать в ней дискомфорт, о котором племяш, возможно, ещё и не догадывается, а я, дурень, до сих пор не задумался.
И решил не ходить вокруг да около.
— Лёль, — окликнул я, — может, не в своё дело лезу, чего у нас с личной гигиеной, а?
— Ты о чём?
Да! Молодец, дядя Андрюша! Песталоцци! Сформулировал так сформулировал! Теперь попробуй перевести.
— Я имею в виду, может, окупнуться тебе надо было? Постирать там чего…
— А-а-а… Да надо бы, конечно.
— И чего молчала?
— А чо я скажу?
— Ну, отвернись, мол, дядьк, я побалакаюсь.
— Думала, сам сообразишь.
— Ну вот, сообразил же.
— Молодец…
Тут и Тим вернулся. Пустой и, соответственно, злой.
— Завтра прямо с утра пойду, — упредил он возможные расспросы, напился ключевой и тоже полез в шалаш.
Чтобы скрасить общую досаду, я торжественно объявил завтра банным днём и запалил костёр. Естественно, с первой спички. И возгласил: огонь — наше всё, и если мы не хотим остаться без него уже через месяц, костёр теперь должен гореть всегда. А ему наплевать, удалась нынче охота или нет. В него подбросишь — горит, забудешь — тухнет. Полбаллончика газа, конечно, хорошо, но газ на чёрный день, а пока… Они не дослушали, встали и пошли собирать валежник.
Ну а чего? — подумал я. — Неправильно, что ли? Я же вот не волыню — водопровод, можно сказать, создаю… Вы сейчас завалитесь, а я, пока не слеплю, глаз не сомкну. Разделение обязанностей называется. От каждого по способностям…
В ту ночь я впервые всерьёз задумался о том, что и от меня должен бы быть хоть какой-нибудь, а прок.
— Сигарету дай, — услыхал я за спиной.
Светало. Парень уходил на охоту. Я выделил.
— Как тебе мой тазик? — вообще-то выглядел тазик (долепил-таки за дежурство) так себе, но он был мой, хоть вставай и иди лицензируй.
— Не, давай лучше две, — хмуро сказал Тим, и я без разговоров уже протянул вторую…
Он вернулся точнёхонько к нашему пробуждению. С зайцем! Тем самым — не слишком проворным, но достаточно крупным, чтобы день начался с праздника.
Лёлька кинулась свежевать добычу и свежевала на удивление умело. А я воспользовался тем, что леди под присмотром, и двинул по воду.