Я демонстративно поднялась и в чем была направилась к выходу из квартиры. Никто не нашел нужным хотя бы из приличия удержать меня. Значит, мое мнение, мое желание никого не интересует? Им я не нужна?
С такими мрачными мыслями я долго ходила по улицам, выбрала маршрут по кругу нашего квартала: то делала вид, будто спешу, то замедляла шаги, перебирая в памяти всех знакомых, к кому можно пойти, не боясь назойливых вопросов. Проще всего было заглянуть к Егору Васильевичу, но что скажешь ему? Не хочу, чтобы Гена работал в милиции?
Я присела на скамейку в сквере, рядом плюхнулись так, что скамейка прогнулась, парень и девушка: они были как близнецы — длинноволосые, в одинаковых свитерах и брюках, у обоих на груди висели на длинных цепочках маленькие потертые кошельки. Ну и мода!
— Представляешь,— заговорил парень,— в Америке есть новая сатанинская церковь Энтона Лэвэя, она освобождает своих прихожан от всех обязательств и морали...
— И ходит этот тип, Энтон Лэвэй, в черной мантии,— подхватила девушка раздраженно.
— В черном парике с белыми рогами...
— И его всегда сопровождает черный кот по кличке Распутин!
— Откуда тебе это известно? — удивился парень.
— От верблюда! Не надоело тебе эрудицией бренчать? Третий раз все об этом!
— Неужели? — Парень, смеясь, неловко обнял девушку, и роскошные волосы ее свалились на землю. Девушка смутилась, подхватила парик и побежала.
— Подумаешь, трагедия! — вслед ей крикнул парень. — А может, я весь из деталей состою!
Я невольно улыбнулась. Зачем я ушла из дома? Обиделась как школьница, которая подготовила урок, а ее не вызвали к доске. Что плохого сделал Гена?
И все-таки сделал. Неужели так и будет всю жизнь работать в милиции, а я — не спать по ночам из-за тревоги за его жизнь? Папу убили... Мало нам одной жертвы?
Но Павел-то, Павел! Даже бровью не повел, будто решается судьба не его собственного сына!
И все же я домой не торопилась, постаралась прийти попозднее, пусть хотя немного потревожатся за меня, может быть, у кого-то и совесть проснется. Но, увы, все мирно спали, только одна мама ждала меня, сидела в темном коридоре на скамеечке — принесла из кухни и сидела у двери.
— Мама, ты почему не спишь?!
— Сейчас мы с тобой чайку попьем,— ласково сказала она,— там тебе курятинки оставили. Пойдем со мной, ягодка, пойдем!
В то время я еще и думать не могла, что мой примерный, добрый, ласковый, услужливый сын после возвращения из армии нанесет мне еще один удар, от которого я до сих пор не могу опомниться. Это случилось немногим более трех месяцев назад. Гена уже работал в милиции, вернее, учился в младшей милицейской школе.