Я увидел на плечах крысы голову Эдгара Аллана По и все время слышал звук качающегося маятника. Я видел, что он опускается все ниже и ниже, и вскоре до моей груди осталось десять – двадцать сантиметров, и его размах становился все шире и шире, чтобы как можно глубже пронзить мою грудь. Я сердито зашипел, чтобы прогнать крыс, и они не смогли перегрызть веревку, которой я был привязан к влажному полу подвала в родительском доме. Я лежал на полу подвала и, улыбаясь, ждал, когда острый как бритва клинок маятника, опускаясь все ниже и ниже, вскроет мою грудь. Когда клинок вонзился в мою грудь, я вскочил, проснувшись от страха, и, не обнаружив над собой острого клинка маятника, а только белую качающуюся лампу, сначала подумал, что клинок уже разрезал мое тело. Я осмотрелся и увидел лоб моего спящего брата. Еще не слышны были петушиные и павлиньи крики на дворе, в деревне было еще тихо, не было слышно шума самолетов, который раздавался обычно с самого раннего утра. Снова забравшись под одеяло, я радовался, что не прыгнул с моста через Драу в воронку водоворота, я был рад, что Маделин Ашер (Маделин Ашер и Родерик Ашер – герои новеллы Эдгара По «Падение дома Ашеров»), а не моя сестра мертвая стояла передо мной, а потом упала к моим ногам. Совершенно счастливый я снова заснул, не предчувствуя, что три часа спустя, приехав в коммерческое училище, я гораздо охотнее увидел бы Родерика Ашера, или качающийся надо мной маятник, или мужа, заживо замуровавшего свою жену, потому что коснуться кожи одного из этих персонажей мне было бы приятнее, чем сидеть на тюремной скамье коммерческого училища, где меня всячески третировали, обливаться там потом, чувствовать, что мои ноги становятся ватными от страха при виде профессоров, которых я боялся больше, чем диких зверей.
В шестнадцать лет, пока я еще не избавился от тех представлений о смерти, внушенных мне в моей родной деревне чтением библии, рассказов и учебников, где она представлялась зловещим скелетом, мне было приятно читать на уроках литературы пьесу «На улице перед дверью», где смерть представала толстой, сытой, сожравшей бесчисленное количество человеческих трупов во время Второй мировой войны. В деревенской школе, в которую я ходил больше восьми лет, рассказывали только о фюрерах нашей страны времен национал-социализма, а в коммерческом училище речь шла о театральных пьесах, которые ни один школьник читать не хотел и чтение которых воспринималось как скучная обязаловка, все это могло бы по меньшей мере отбить интерес к литературе, возникший в моей душе с детства, если бы к этому времени мне не встретились книги Петера Вайса и Вольфганга Борхерта, я уже читал Камю, Сартра, Хемингуэя и Оскара Уайльда. Эта литература изменила мою жизнь, как и я сегодня, став писателем и продолжая читать, постоянно изменяю свою жизнь. Это зависит, по словам Элиаса Канетти, от случайности прочитанного. «Слово – моя победа» – Жан Жене. «Сочинять стихи – значит убивать себя» – Фридрих Геббель. Из монографии я узнал, что Вольфганг Борхерт умер в возрасте двадцати четырех лет. У меня еще есть семь, восемь лет! Пару лет спустя я прочел Лотреамона,