Последующие
годы молнии
богов пронзали
умирающих
воительниц
из всех родов
Ллора — такие
валькирии, как
Фьюри, на самом
деле были еще
и наполовину
фуриями. Фрейя
и Один даровали
дочерям воительниц
свойственную
Фрейе фееподобную
красоту и хитрость
Одина, соединив
эти черты с
материнской
доблестью и
происхождением.
Поэтому каждая
из них была
совершенно
уникальна. Но
если верить
слухам, витавшим
в Ллоре, то
валькирию
можно узнать
по глазам,
вспыхивающим
серебром от
сильных чувств.
А когда
Эмма попила
из него, ее глаза
окрасились
серебром.
Если
эта легенда
правдива — а
Лаклейн верил,
так оно и было
— это означало,
что Эмма была
внучкой… богов.
А он
считал ее ниже
себя. Могущественный
король ликанов,
обремененный
слабой парой.
Чувствуя,
как его захлестывают
сожаления,
Лаклейн прижал
ладонь ко лбу,
но заставил
себя продолжить
чтение. Он нашел
краткое описание
тех валькирий,
которые, как
он знал, были
непосредственно
связаны с Эммой.
Старейшая из
них, Никс, считалась
прорицательницей.
Рассудительная
Люсия - великолепная
лучница - по
слухам из-за
проклятия была
обречена испытывать
неописуемую
боль при каждом
промахе.
Фьюри,
их королева,
жила под той
же крышей, что
и нежная Эмма
в детстве. Сейчас
валькирии
подозревали,
что Деместриу
приковал Фьюри
ко дну океана
и обрек на вечность
нескончаемых
мук. И, исходя
из собственного
опыта, Лаклейн
мог с уверенностью
утверждать,
что прямо сейчас
она захлебывалась
соленой водой
где-то в морской
пучине.
Но больше
всего его
встревожили
записи о Регине
и Аннике. Орда
уничтожила
весь род матери
Регины. А Анника,
известная как
превосходный
стратег и
бесстрашная
воительница,
посвятила свою
жизнь уничтожению
вампиров.
Когда
семья Эммы во
всеуслышание
заявляла о
своей ненависти
к вампирам,
когда они
праздновали
каждое убийство,
разве могла
она не чувствовать
себя чужой
среди них? Внутренне
не вздрагивать?
Ей было всего
несколько
десятилетий
отроду, а валькирии
исчисляли свой
опыт веками.
К тому же в Ллоре
она была той,
кого называли
«другой» — вне
какого-либо
рода. На всей
планете не
было никого
подобного
Эмме.
В этом
ли заключалась
причина той
боли, которую
он почувствовал
в ней? Понимала
ли ее семья
разницу между
Ордой и Эммой?
Ему самому
придется быть
с этим осторожнее.
Ведь он мог с
яростью проклинать
вампиров, совершенно
не думая о ней.
Единственное
хорошее, что
он нашел в
валькириях,
так это то, что
они всегда
сохраняли
хрупкий мир
с ликанами,
полагая, что
«враг моего
врага — мой
друг».