Ее слова
заставили
Лаклейна
нахмуриться,
словно он был
потрясен, что
она так думала.
Но как это было
возможно?
— Нет,
выйдет. Нам
предстоит
преодолеть
определенные
трудности, но
у нас все получится.
Когда
он говорил
таким тоном,
когда она не
чувствовала
в нем ни малейшей
тени сомнений,
Эмма почти
готова была
поверить, что
у таких разных
созданий, как
они, все может
выйти. Почти
готова. Она
попыталась
изобразить
ободряющее
выражение на
лице, но вряд
ли ей это удалось.
Неожиданно
Лаклейн проскрежетал:
—Черт
возьми, девочка,
я не собираюсь
с тобой спорить,
зная, сколько
времени мне
понадобилось,
чтобы найти
тебя, — потянувшись,
он обхватил
ее лицо руками.
— Больше не
будем говорить
об этом. У меня
есть кое-что,
что я хочу тебе
показать.
Подняв
Эмму с кровати,
Лаклейн поставил
ее на ноги и,
несмотря на
то, что она была
обнажена, начал
подталкивать
к двери спальни.
— Мне
нужно надеть
ночную сорочку!
— Здесь
никого нет.
— Я не
собираюсь
разгуливать
безбожно голой!
Понятно?
Лаклейн
улыбнулся,
словно нашел
ее скромность
очаровательной.
— Тогда
иди надень
шелк, который
я скоро с тебя
сорву. Ты совсем
не дорожишь
своей одеждой.
Эмма
сердито сверкнула
глазами, подошла
к гардеробной
и выбрала сорочку.
Обернувшись,
она увидела,
что он надел
джинсы. Она
заметила это
в Лаклейне —
он начал пытаться
делать так,
чтобы она
чувствовала
себя комфортнее.
Разумеется,
он все еще зачастую
настаивал,
чтобы и она
старалась
подстроиться
под него.
Лаклейн
провел ее вниз,
мимо галереи,
до помещения,
которое, должно
быть, находилось
в конце замка.
Там он закрыл
ей глаза руками
и завел в комнату,
которая встретила
их влажностью
и пьянящими
запахами растущих
растений. Лаклейн
убрал руки, и
у Эммы перехватило
дыхание. Он
привел ее в
старинный
солярий, но
сейчас царящий
здесь свет был
лунным, и он
озарял все,
что росло внутри.
— Цветы.
Распустившиеся
цветы, — смотря
и не веря своим
глазам, выдохнула
она. — Ночной
сад. — Эмма
повернулась
к нему, ее нижняя
губа дрожала.
— Для меня?
Только
для тебя. Все
для тебя.
Лаклейн
покашлял в
кулак:
— Он
весь твой.
— Как
ты узнал? —
бросившись
к нему, она
обхватила его
руками и ногами.
Крепко обнимая
его, Эмма — она
и правда становилась
сильной маленькой
девчонкой —
шептала ему
на ухо слова
благодарности
и осыпала легкими
дразнящими
поцелуями,
смягчая пустую
и смертельную
безнадежность,
что еще жила
в нем. Тогда,
в спальне, он
был потрясен,
поняв, сколь
искренне она
верила, что у
них нет будущего.