комнату, теряя равновесие, влетел Киазо. Стоя на коленях, телохранитель
приниженно залепетал;
- Великий царь, начальник замка приказал доложить, князья все в сборе, я,
твой раб, слышал голос и не посмел войти...
- Ты заставляешь князей долго ждать, видно, твои любопытные уши
привязаны крепче языка... Эй, кто там!
В комнату вбежала стража.
- Раб осмелился подслушивать, бросить его в яму, пусть палач вырвет
собачий язык.
Киазо отскочил. Глаза забегали, как загнанные звери. Киазо тщетно
старался выговорить слово. И вдруг ужас охватил все его существо. Ему
показалось, что на подоконнике лежит не луч солнца, а огромный окровавленный
язык. Он упал, пальцы судорожно цеплялись за ковер, белая муть заволакивала
глаза.
Не обращая внимания на валявшегося в ногах Киазо, Георгий X продолжал:
- Так BOT, князь, хотел спросить тебя...
Помертвевшего Киазо насильно выволокли, дверь бесшумно закрылась.
- Ты друг Мирвана, скажи, думает ли он о княжне Астан?
- Мой царь, Мирван говорит, скорее орел женится на крысе, чем
Мухран-батони на верблюде.
Георгий обрадовано расхохотался.
- Вот, вот, верблюд... ха... ха... верблюд... а я не... ха... ха...
верблюд. Пойдем, князь, понимаешь, весь день вспоминал... ха... ха...
верблюд...
ГЛАВА ПЯТАЯ
По висячему мосту, сдерживая испуганного непривычной толкотней коня,
пробирался Георгий Саакадзе; за ним, изредка поругивая проходящих,
флегматично двигался на своем иноходце Папуна. Чем ближе друзья подъезжали к
Метехскому замку, тем плотнее становилась толпа задорных оруженосцев, рослых
дружинников, амкаров, протискивающихся с перекинутыми через плечо хурджини.
В самой гуще Папуна заботливо остановил коня, поощрительно насвистывая.
Желтая горячая струя обдала толстого амкара Бежана.
- Ты хороший человек или петух, как держишь коня? - возмущенно крикнул
Бежан.
- А ты думал, для такого случая коню комнату в Метехи приготовили, -
добродушно огрызнулся Папуна.
Бежан пригрозил пожаловаться своему племяннику Сандро, любимому
оруженосцу князя Амилахвари, но друзья, предъявив страже лощеную бумагу с
подписью Баака Херхеулидзе, уже въехали в боковые, обложенные серым камнем
ворота Метехского замка.
Главный двор Метехского замка вымощен плитами. Тяжело лежат квадраты
серого камня. Кованые ворота крепко сидят в зубчатых стенах. В узких оконцах
башен блестят пики метехской стражи. Глубокий балкон, обвитый пышным плющом,
скрывает резную дверь. Отражения желто-синих венецианских стекол играют на
плитах пестрыми бабочками,
В глубине двора княжеские конюхи в ярких чохах прогуливают взмыленных
коней.
- Неспокоен твой жеребец, смотри, ухо откусит, - рассмеялся молодой