шаха? С царем Луарсабом кончается прямая линия Багратидов. А побочная уже
достаточно показала себя. Кто скучает по ничтожному Баграту Седьмому? Или,
скажем открыто, по глупому Симону Второму? Нет, князья, пусть не все так,
как вам хочется, но во имя Картли объединитесь, помогите царю и церкви. Вы
знатны боевым опытом и разумом, богаты славными делами предков. Пришел срок
показать пример мужества и... самоотречения.
Повеселели князья, заговорило тщеславие, а может, усладила тонкая
лесть. Уже казалось им: Саакадзе прав, именно на княжестве лежит великое
бремя обновления царства; его опорой и украшением будут возрожденные в своем
блеске знамена владетелей. И уже каждый норовил попасть в поле зрения
Саакадзе, громко шептал своему соседу о зоркости Великого Моурави, об его
снисхождении к некоторым недальновидным, - и тут каждый отчетливо произносил
фамилию кого-либо из князей, сидящих поодаль.
Но льстивый шум не обманул Саакадзе, не укрылось сомнение наиболее
влиятельных, он решил окончательно обезоружить их:
- Кто из грузин не знает: с чужого верблюда не споря слезай. Если
Луарсаб вернется, благородный Кайхосро первый воскликнет: "Любимый царь, я
свято охранял твой трон, прими его и владей!" Зачем нам связывать свое
будущее, пусть владыка благословит Кайхосро на два года правителем Картли.
Испытаем, как он себя покажет, потом станем венчать на царство.
Намек Саакадзе, что фамилия Мухран-батони только временно возвысится
над ними, окончательно успокоил князей. Лишь Цицишвили, Липарит и
Джавахишвили по-прежнему не доверяли Моурави, но они поняли - решение
княжеством принято...
В палате нарастал гул, церковные азнауры выстроились в два ряда от
дверей к престолу. Прислужники зажгли разноцветные лампады и вокруг
возвышения - светильники на высоких подставках.
По знаку тбилели двери распахнулись, седой монах вынес на фиолетовой
бархатной подушке митру - венец католикоса, за ним в черных торжественных
облачениях следовали настоятели монастырей.
Осенив себя широким крестным знамением, тбилели поднял митру,
увенчанную крестом на золотом глобусе. Засверкало множество алмазов,
яхонтов, изумрудов, рубинов и жемчужных нитей.
Католикос, приняв митру, возложил ее на себя, Моурави преклонил колено.
За ним - князья. Подняв крест, католикос возвестил:
- Мы, во Христе, католикос Картли и святые архипастыри, вырешили: по
древности и достоинствам предков и прародителей возвести на престол