Великий Моурави (Антоновская) - страница 18

Багратидов верного сына церкви Иверской, душой возвышенного и десницей

сильного Кайхосро из достойного рода Мухран-батони. Да прославятся деяния

его в вечности! - Аминь! - колоколом ударило в палате...



ГЛАВА ТРЕТЬЯ


Димитрий продолжал горячиться:

- Камни с ума сошли! Полтора месяца, словно лягушки, не только вниз, но

и наверх скачут!

Крепостные стены казались заброшенными. В опаловом мареве персидское

знамя повисло бесцветным лоскутом. Молчаливо высились десять башен передней

стены, а за ними вторая линия башен и укреплений.

Саакадзе оглядел мрачный Табори и, круто повернув вправо, поехал на шум

падающей воды. За ним тронули коней Димитрий, Даутбек, Дато, Гиви и Эрасти.

Из сторожевых башенок, воздвигнутых Димитрием вокруг крепостной горы,

выскакивали дружинники и приветствовали Моурави поднятием копий. Сотники

спешили успокоить Димитрия: минувшей ночью черт не бесил охрану пляской

камней.

Разъяренный поток низвергался с крутой скалы. Кони жадно прильнули к

вспененной воде. Внимание Саакадзе привлекла полуразрушенная сакля по ту

сторону Инжирного ущелья.

Димитрий пожал плечами: он обшарил все расселины в горах, примыкающих к

цитадели. Хозяин сакли - старый пасечник - медом славится, пчелы его

лакомятся цветами сада эмиров, а сам он закусывает налогами с меда.

Саакадзе предложил направиться к пасечнику: о таком эмирском меде он

еще на багдадской стене мечтал.

Кони привычно взбирались по тропе, заросшей орешником и кизилом. Пряный

запах жасмина и роз наполнял ущелье. Внезапно встревоженно заметался рой

пчел. Из-под навеса в середине пчельника вышел сухощавый старик с

красно-желтой бородой, приложил ладонь к глазам, вглядываясь в подъезжающих,

и, узнав Саакадзе, суетливо закланялся, умоляя отведать меда.

Словно не заметив тревоги пасечника, Саакадзе стал расспрашивать его о

темных и оранжевых пчелах, посоветовал приобрести белых мегрельских -

хороший дают воск. Пасечник пустился рассказывать о жизни пчел, о

соперничестве маток, о пользе, какую приносят пчелы садам в дни опыления.

- Вардан Мудрый внук тебе или племянник? - неожиданно спросил Саакадзе.

- Его жена - моя дочь, батоно... - смешался пасечник.

- Богатый купец, а отца в какую скорлупу бросил, - сочувственно

посетовал Саакадзе.

- Только летом живу здесь, батоно, пчел очень люблю, они безгрешные.

- Воск богу продаешь, а мед - черту?

И, уже не обращая внимания на старика, Саакадзе повернул коня к спуску.