согласишься на Твалади, с трудом выпрошенном для тебя отцом Трифилием, то на
лучшее не рассчитывай до возвращения из персидского ада светлого царя
Луарсаба! Твалади от Тбилиси ближе, чем Цавкиси..."
"Нет! Нет! Только не страшный Цавкисский замок, - содрогнулась Мариам.
- Там всегда убивают! Потом настоятель прав, возле монастыря буду,
советоваться можно. И Нино Магаладзе - жаба - рядом. И Хорешани - фазанка -
обещает навещать! А главное, в свой собственный удел еду..."
Мариам оглядела купальню. Здесь она чувствует себя помолодевшей.
Луарсаб должен вернуться, и хорошо, что без Тэкле. Купальня останется
свободной. Мариам сладко потянулась на лежанке, закинув руки под голову.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Шумно в зале приветствий. Все "барсы" в сборе. Утром приехали Пануш и
Матарс, вызванные Даутбеком. Два дня, как вернулись из Эрзурума Папуна и
Элизбар.
Сначала говорили об Исфахане. По сведениям, собранным Папуна и
Элизбаром от турецких лазутчиков в Эрзуруме и на путях, шах Аббас вновь
увеличивает свои орды. Мазандеранские тысячи, изрядно пострадавшие при
разгроме Карчи-хана, пополняются сарбазами, сгоняемыми ханами в шахский
город. В мечетях муллы призывают сынов пророка отомстить неверным гурджи за
коварство.
Но эти вести не встревожили Саакадзе: он, как полководец, хорошо знает:
никакие священные вопли не помогут. Раньше двух лет не собрать шаху Аббасу
ста тысяч войска, предназначенного для покорения восточных грузинских
царств. Этого срока вполне достаточно, чтобы самим укрепить Картли и Кахети
созданием постоянного войска и возведением новых крепостей и сторожевых
башен на пограничных рубежах.
Пануш вздохнул: он и Матарс хорошо помнят эти башни! У него, Пануша,
горло забито каменной пылью, а у Матарса единственный глаз видит лишь дерево
для мостов. Лучше бы послал их Георгий сражаться хоть с шамхалом, который
хоть и притаился сейчас, но: только "лев Ирана" - в Грузию, собака Шамхалата
- в Тушети.
Друзья сочувствовали, Саакадзе улыбался: он знает, его "барсы" не
поленятся замахнуться шашкой, но время клинка еще придет и, к сожалению,
скорее, чем бы хотелось. Следует помнить, что плохие дороги нужны, чтобы
калечить коней врага, а не для того, чтобы привлекать богатые караваны.
Папуна иронически прищурился: он думает, и князьям по гладкой дороге
удобнее скакать на сборище заговорщиков. Удивленный возглас Гиви: "Если
князьям удобно, почему сами не чинят?" - был встречен дружным смехом.