Филлис Гаррисон вошла в беседку.
— Где он? Я не вижу.
— Я тоже. Но, по-моему, здорово получилось.
Миссис Гаррисон задорно засмеялась.
— Ты моя киска, — сказал мистер Раис и крепко обнял ее.
Младший учитель в такой дыре, как Роланд-хаус, полагал мистер Раис, не должен упускать ни одной возможности развлечься.
* 1 *
Было уже без десяти два в этот чудесный летний день. Внешне все вокруг дышало покоем и даже любовью. К примеру, мисс Уотерхаус любила и была любима; миссис Гаррисон любила и полагала, что любима; даже Эми Гаррисон исподволь излучала нечто в сторону мистера Уоргрейва, что сошло бы за любовь, пронизанную здравым смыслом, хотя Эми и не совсем еще верила во взаимность. С виду казалось, что все складывается как нельзя лучше, особенно если учесть, что происходило это в начальной школе в конце самой длинной четверти. Но казалось так только с виду. Под мнимым штилем бурлили глубоководные течения. Нужна была лишь еще одна капля, чтобы они выплеснулись наружу.
И капля, как и полагается, нашлась — из-за некого Дженкинсона-старшего. Он как будто запустил громадным камнем в тихую заводь того полуденного покоя, и от этого по ней пошли кругами водовороты, один за другим, все шире и шире, пока не опрокинули и не разбили все вокруг.
Дженкинсон-старший, проболтавшись в ожидании мистера Раиса минут двадцать, возник перед учителем, когда тот уходил с теннисного корта, и сказал:
— Сэр, простите, сэр, пожалуйста, вы, наверное, уже знаете? Я не смогу сегодня играть в матче, сэр.
— Что такое? — нахмурился мистер Раис. Дженкинсон-старший был лучшим мастером биты во всей школе. Его игре в Зеленой команде можно было противопоставить объединенные усилия всех остальных игроков с битой из трех других команд. — Что случилось? Ты заболел?
— Нет, сэр.
— Тогда в чем дело? Если это из-за заведующей хозяйством...
— О нет, сэр, это не из-за хозяйки, сэр. Эго из-за мистера Паркера, сэр. Он меня не выпустил, сэр.
— Как! — взревел мистер Раис.
С благоговейным ужасом Дженкинсон-старший стал объяснять. Утром мистер Паркер заявил, что его экзаменационный перевод из Вергилия — позор для класса, позор для школы, позор для всех начальных школ Англии. И он должен отложить остальное и с полудня засесть за книги и все переделать.
— Это же кошмар, сэр. Я имею в виду, в день такого матча. Я подумал, что лучше скажу вам, сэр, чтобы вы не удивлялись, почему меня нет.
— Иди и переоденься, Дженкинсон, — велел мистер Раис сквозь зубы. — С мистером Паркером я поговорю сам.
— Да, сэр, спасибо, сэр! — с восторгом взвизгнул Дженкинсон, очень рассчитывавший на такой поворот дела, и бросился раззванивать радостную весть, что старый Силач разъярился не на шутку и сейчас разнесет старика Пшика в пух и прах.