- Сгрузите пленных. Можно не сторожить. Не развяжутся.
Ко мне подъехал Чура с пацанами. Все сторожились. Держа луки наготове. Стрелять умели все - охотники. А толпа? Толпа навскидку около ста человек. Если кинутся - сомнут. Но судя по их лицам никто об активном сопротивлении уже не думал. Все ждали решения своей судьбы.
Я с Третьяком поехал поближе к толпе.
- Ты, ты, ты... - я указывал на девок посимпатичней.
В толпе горестно завопили.
- Запрягайте телеги! Где имущество купца?
Вперед вышел старый морщинистый дед и что-то залопотал.
- Они уже все поделили, - перевел Третьяк.
- По два человека от каждой юрты. Все имущество купца собрать сложить обратно на телеги. Оружие туда же. Если я после найду хоть ржавый наконечник - заложники умрут. Как и каждый десятый из вас.
Третьяк перевел. Вперед вышли с десяток баб и послушно пошли к своим юртам. Все! Они сломались.
- Теперь всем сесть! Кто встанет без команды - смерть!
Все послушно сели.
- Где пленники?
Несколько рук показали на шалаш между двух юрт. То-то я гадаю, что ж это за нетипичное сооружение посреди стойбища. Ненароком даже подумал, что это общественный туалет. Ну мало ли? Вдруг врут всякие писаки, а кипчаки - культурный, высокообразованный народ. Да, все как всегда оказалось гораздо проще.
Стоящая сзади меня пятерка чутко контролировала все это сборище. Девки ловили стреноженных коньков и вели их к телегам - запрягать. Те бабы, что постарше выносили барахло и послушно грузили в них мое имущество.
Я соскочил с коня, аккуратно положил лук на седло и пошел посмотреть на пленных. Подойдя к шалашу, я достал саблю и, подцепив его изнутри - развалил. Удачно. Трое воинов, два возчика и двое кое-как перевязанных раненых.
Все раздеты до портов и качественно связанны. У каждого во рту деревяшка, завязанная на затылке ремешком. Чё-то я думал это более позднее изобретение. Выходит, кочевники совсем не дураки. Хрен развяжешься, и веревки не перегрызешь. Да и ни вопить, ни сговариваться возможности - нет. Молодцы, однако, вот, что значит опыт.
Я подошел к ближайшему мужику без характерных шрамов и, достав нож, аккуратно перерезал завязки 'кляпа'.
- Жалуйся, - положив саблю на плечо, по неистребимой привычке глумливо предложил ему я.
- Прости, не ведаю, как обращаться к тебе боярин*, - выплюнув кору, с сырой деревяшки набившуюся в рот, обратился он ко мне.
- Я барон Ольт. Остального тебе знать пока не надобно.
- Мы - двое, челядинцы* купца Любомира. Шли обозом - для торговли. Да налетели проклятые силищей. Воинов - охрану, частью постреляли, и кольчуги не помогли. Кого сразу убили, а нас ярл, вишь, пленили.