свитой.
Завороженные
закольевской
самоуверенностью, его дружки ловили каждый взгляд и
соперничали за каждый снисходительный жест, на что Закольев
был не слишком щедр, отчего его приспешники старались еще
больше. Эта неприкрытая услужливость вызывала в Сергее
отвращение, но он отмалчивался, стараясь держаться от грубияна
подальше, что тоже не ускользнуло от Закольева.
Закольев внушал страх не только грубостью, но еще и
непредсказуемостью своей натуры. Еще минуту назад спокойный,
он в следующее мгновение мог бушевать, по самому
незначительному поводу или вообще без повода. Как-то он
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГОРЬКОЕ И СЛАДКОЕ
41
подружился с одним казарменным тихоней, пару раз даже
заступился за него, а затем избил несчастного мальчугана так, как
тому никогда не доставалось от его прежних мучителей.
Всех в школе, будь то кадеты или воспитатели, Закольев
воспринимал или как своих подчиненных, или как помеху на своем
пути. И к каждому относился соответственно. Наблюдательный от
природы, он видел слабые стороны тех, кто был значительно выше
его по возрасту или положению. Ему не составляло труда
обманывать тех, кто был старше и сильнее, или манипулировать
ими. Остальным же следовало самим стать марионетками в его
руках.
Сергей и сам толком не мог сказать себе, чем он заслужил
враждебность Закольева. Возможно, того настораживала
независимость Сергея, хотя он, как мог, старался держаться в
стороне и от самого Закольева, и от его дружков. Тем более он не
хотел провоцировать его на открытое столкновение, прекрасно
представляя, что за этим последует. В школе и без Закольева
хватало задир, каждый третий из «стариков» был не прочь при
случае дать подзатыльник или поколотить кадета помладше и
послабее. Но такого, как Закольев, не было.
Андрей же постепенно превратился в «шестерку» Закольева, как
говорили в казарме. Словно верный пес, он заглядывал в глаза
своему хозяину, стараясь угадать, ждет ли его дружеская трепка
или жестокая порка. Сергею, впрочем, тоже было несладко. Если
словесных оскорблений За- кольеву казалось недостаточно, от него
всегда можно было ждать пинка или затрещины. Порой Сергея так
и подмывало стукнуть его в ответ, но он только закрывался, зная,
что против закольевских кулачищ его хватит ненадолго.
От его взгляда не ускользало и то, что Закольев устанавливал свои