Вскоре Владимир Ильич ушел к себе в купе и сел за книги. Распорядок дня в поезде он сохранил таким же, словно никуда не уезжал из своей квартиры. В дороге Владимир Ильич читал. За время пути, продолжавшегося несколько дней, он прочел столько философской, экономической и политической литературы, сколько другому надо читать год.
Отдыхая, Владимир Ильич выходил в коридорчик и, заложив короткие сильные руки за спину, прохаживался вдоль окон, взглядывая в них, или, наклонив огромный лоб, думал о чем‑то.
В это время он разговаривал и с товарищами. Протягивая вперед ладонь и как бы поддерживая на ней что‑то, Владимир Ильич говорил о Кларе Цеткин.
Я рассказал ему о том впечатлении, которое произвело на меня выступление Цеткин на международной женской социалистической конференции. Я не все понимал, что говорила на немецком языке эта маленькая и уже седая женщина. Но ее горячая, страстная речь заменяла мне непонятные слова. Я понял ее гнев и презрение к мясникам империалистической бойни.
— Да, да, — Владимир Ильич повернулся на каблуках к окну. — У Клары принципиальный подход и практический опыт… — Он хотел что‑то добавить, но взглянул на часы и быстро ушел к себе в купе.
Вместе с нами ехало двое детей. Один из них — парнишка по имени, если не ошибаюсь, Роберт. Владимир Ильич очень любил детей. В Берне он возился с ребятишками Шкловского; здесь чуть не все свободное время отдавал малышам, едущим с нами. Сколько раз можно было видеть такую картину.
Владимир Ильич сидит в купе, на одном его колене — Роберт, на другом — второй малыш. С детьми он умел говорить так, что те сразу же проникались к нему доверием. Владимир Ильич не подлаживался под детский язык, с маленькими он говорил так же, как со взрослыми. И так же, как взрослые, дети сразу верили ему.
Иногда у Владимира Ильича и Роберта возникали какие‑то «принципиальные» разногласия. Ленин подолгу и серьезно убеждал в чем‑то Роберта. И Роберт так же серьезно пытался доказать свою правоту. Бывало, что Роберт и Владимир Ильич и не убеждали друг друга. Тогда Владимир Ильич снимал пиджак, засучивал рукава и говорил:
— Ну, Роберт, давай драться. Чья возьмет?
И они дрались. Пинали один другого кулаками, сопели и сбрасывали на пол одеяла с нижних полок. «Дрались» честно и долго. Обычно побеждал Роберт. Но если Роберт был в чем‑то очень неправ и убедить его словами было невозможно, то победителем выходил Владимир Ильич. Тогда он, довольно хмыкая, совал большие ладони под мышки Роберту и спрашивал упорно:
— Ну? Прав я?
И мальчишка соглашался: