В вопросе о происхождении и объеме этого до–Маркова рассказа о Страстях ученые сильно расходятся. Логично считать, что начинается он с входа Иисуса в Иерусалим (Мк 11:1–11), хотя некоторые из них относят начало к более раннему времени, а многие — к более позднему. В любом случае не обязательно полагать, что весь Марков рассказ о Страстях основан на одном этом источнике (мне кажется, например, что о главах 12–13 этого сказать нельзя). Мы не будем пытаться различить источники или отделить источник от редакции — тем более, что эти изыскания очень спекулятивны. Укажем лишь на высокую вероятность того, что главы 11 и 14–16 Евангелия от Марка до некоторой степени зависят от до–Маркова рассказа о Страстях, не пытаясь точнее определить объем и содержание этого источника.
Совсем недавно важный вклад в дискуссию о до–Марковом источнике повествования о Страстях сделал Герд Тайссен, опубликовав статью «Крупная нарративная единица (Рассказ о Страстях) в Иерусалимской общине в 40–50–е годов н. э.»[462] Тайссен высказывает предположение, что различные подробности в повествовании Марка о Страстях отражают ситуацию в Иерусалимской церкви около 40–50–х годов. Некоторые из таких деталей связаны с поименованными и безымянными героями этой истории. Здесь мы рассмотрим его рассуждение о безымянных персонажах.
До сих пор я писал о том, что присутствие безымянных персонажей в Евангелиях вполне нормально, и спрашивать следует не о том, почему многие персонажи не имеют имен, а о том, почему некоторые названы по имени. Вместе с тем я указывал, что вплоть до рассказа о Страстях имена героев, кроме Иисуса и Двенадцати, у Марка редки, однако в главах 15 и 16 имена начинают появляться гораздо чаще: возможно, это связано с тем, что в этой части повествования, когда Петра или Двенадцати нет на сцене, это люди выступают как очевидцы — источники информации. Учитывая эти аргументы, может показаться, что изучать безымянных персонажей в Евангелии от Марка излишне. Однако в этом Евангелии, особенно в главе 14, есть персонажи, чья анонимность несколько отличается от той евангельской анонимности, к которой мы привыкли, и выглядит странно. Они заслуживают более пристального внимания.
Герд Тайссен о защитной анонимности
Начнем с аргументов Тайссена[463]. Как и многие другие комментаторы, Тайссен указывает, что из рассказа Марка об аресте Иисуса в Гефсимании (14:43–52) трудно понять, были ли два безымянных героя этого эпизода — человек, отрубивший ухо рабу первосвященника, и юноша, убежавший нагим, — учениками Иисуса или нет