— Интересно, а статус Театра Европы влечет за собой какие-то последствия?
— Финансово — нет. Это не добавляет нам материальных преференций. Скорее речь идет о моральном удовлетворении. Живем мы нелегко, деньги на спектакли наскребаем с трудом, артисты получают скромные зарплаты, но они видят, что все не зря, что их труд заметили и отметили. До нас лишь двум театрам был присвоен этот титул — парижскому «Одеону» и «Пикколо» из Милана. Быть в тройке избранных почетно. Не только для нас, но и для России…
— Зависть коллег жить не мешает?
— Лет двадцать назад, когда мы стали много ездить по миру, это, может, и чувствовалось. Но со стороны не режиссеров, а представителей театроведческого цеха. Людей сильно раздражало наше признание на Западе. С одной стороны, в России всегда любили подчеркнуть, что мнение из-за кордона для нас не указ, с другой — болезненно реагировали, если там отмечали и привечали кого-то из соотечественников. Сейчас эмоции чуть поутихли. Во-первых, к поездкам МДТ привыкли, во-вторых, Запад перестал быть такой уж диковинкой. Что касается коллег, с ними у меня проблем не возникало. На мой взгляд, разговоры об интригах и конфликтах среди режиссеров сильно преувеличены. Во всяком случае, давно дружу с Валерием Фокиным, Камой Гинкасом, Генриеттой Яновской, с нежностью отношусь к Марку Захарову, скорблю по ушедшему Петру Фоменко, всегда буду помнить помощь, которую мне оказали Корогодский, Падве, Хамармер, Товстоногов, Ефремов. Цеховая и человеческая солидарность всегда существуют…
Теперь многие театры бывают за рубежом. Мы же в значительной мере выживаем благодаря этому. Требования у нас весьма жесткие. По продолжительности репетиционного периода, условиям проживания, размеру суточных и гонораров театру за спектакль... На птичьих правах не работаем, если контракт не может быть выполнен, попросту не едем. Мы не бедные родственники, качественный труд и оплачиваться должен соответственно. Решать такие вопросы непросто, денег на культуру в Европе и мире становится меньше и меньше. Иные энтузиасты по несколько лет целенаправленно собирают средства, чтобы привезти наш театр к себе. Есть места, где мы ни разу так и не побывали. По идее хочется, а в принципе нельзя. Надо знать себе цену, относиться с уважением, тогда и другие его проявят. Сказанное касается не только гастролей. На мой взгляд, театры должны быть гораздо независимее, чем сегодня. В том числе от зрителей. Все разговоры, дескать, надо учитывать интересы публики, это она смотреть будет, а то нет, — чистой воды лукавство, фикция. Когда ставили «Братьев и сестер», никто не думал, что люди выдержат семичасовой спектакль о колхозной жизни. Надо делать, что считаешь должным, поменьше оглядываться по сторонам, пытаясь всем угодить.