– Да момент. С удово…
Мужичишко поперхнулся, потому что, как только они зашли в полутемный амбар мастерской, жесткие и крепкие кулачки сжали ворот его замурзанной куртенки, спина больно впечаталась в стенку, а совсем рядом с его глазами злобно засверкали глаза этой сумасшедшей молодухи.
– Знаешь? Как? Укладывать? Линолеум? – И с каждым словом шмяк об стенку.
– Ты что… ты это пусти. Слушай, ты что?
– Я тебя спросила. Ты знаешь, как укладывать линолеум? Бетон скоблить умеешь?
– Какой бетон, какой линолеум? Ты что, пусти, дышать трудно!
– А я знаю. Сама в папашкиной квартире линолеум меняла. Знаешь почему?
– Да отпусти ты меня, сдурела, что ли?
Тут Валентин испугался того, что ляпнул. Он пытался хорохориться, когда в деревню явились эти молодые креативщики-фирмачи, и его избили пару раз так, как до этого не били никогда, да еще и без возможности быстрого анестезирования подручными жидкостями. Девка, которая сейчас трясла его за ворот, как такса крысу, расправилась с фирмачами круто и свирепо. И, как успели переговорить друг с другом работники корпорации, сидевшие в его сарае, опасаться ее стоило еще больше, чем молодых отморозков-предшественников. Вроде бы она была с мужем, но мужа подстрелили в самом начале, потому Валентин, видевший, как эта самая деваха возвращалась из лесу, где гонялась за подраненными фирмачами, не сомневался – убить для этой молодухи просто. И испугался. Вот реально испугался.
Но Ирка не обратила внимания на его протест. Мерно стукая о стенку перепуганного Валентина, она монотонным злым голосом вбивала ему в сознание фразы, которые он, несмотря на их простоту, воспринимал с трудом.
– Потому я меняла линолеум в папашкиной квартире, что папашка там помер. Соседи спохватились через месяц. Знаешь, что с человеком за месяц зимой в натопленной квартире происходит? Знаешь? Ни хрена ты не знаешь, сукота в ботах, ни хрена! Течет из человека – и сало, и жижа, и пена. Засыхает и впитывается. Знаешь, как выглядит засохшая кровяная пена в сале? Черная кукла вздутая на постели поперек – и запах. Знаешь, какой запах? Ни хрена не знаешь. Запах, как клей, вязкий, густой, липкий. Знаешь? Куда там! И мне, слышишь, мне пришлось самой всю квартиру убирать и ремонтировать. Своими руками, потому что мамашка тоже пьющая была, час поработает – и готова. И папашка был пьющий. И затекло от него под линолеум. Везде затекло. В бетон впиталось. Знаешь почему? Спился папашка, а красивый был мужчина, картинка… и мастер на все руки. Только запах от него в памяти и остался. Ты меня понял? Понял, спрашиваю?