Конечно, полицмейстер не сразу задал вопрос, подслушанный дошлым и ушлым Леней Квасницким. Вначале он изгнал из беседки означенного Квасницкого, сделав ему последнее предупреждение: ежели он, Квасницкий, не перестанет совать нос не в свое дело, и ежели в "Вестнике" ли "Юга", в "Коммерсанте" ли появится хотя бы еще одна статья о расследовании данного преступления – пусть Леня пеняет на себя, но обе газеты будут закрыты.
Леня, конечно, поерепенился, посопротивлялся: де, зажим бизнеса, по карману бьете! Какие же будут у газеты доходы, если в этой газете читатели не смогут найти животрепещущую информацию?
— А вы печатайте животрепещущую информацию о биржевом курсе да о ценах на пшеницу, как вашим серьезным изданиям и положено, — сказал полицмейстер и усы его запрыгали, а челюсть задвигалась.
Квасницкий, при столь явных признаках крайнего полицмейстера недовольства, удалился. Правда, недалеко: в ягоднике он сорвал несколько красных кислых смородин и уронил свой роскошный золотой портсигар, постаравшись угодить в самую гущу куста. Теперь у него был повод встать на четвереньки и под прикрытием поиска портсигара услышать разговор, оставаясь незамеченным.
— А что, Елизавета Александровна, вы покойную мадемуазель Рено давно знали? — спросил, кашлянув, полицмейстер, оглядевшись по сторонам и не увидев Квасницкого.
— Да нет, несколько месяцев всего, — томно отвечала госпожа Новикова. — Прежняя гувернантка, фрейлейн Шульц, уехала в марте, наследство получила; я думала девочкам англичанку нанять, да тут Софи привозит Мими и так ее расхваливает, так расхваливает! Я поначалу подумала, что Мими – русская, а на что мне русская гувернантка? — госпожа Новикова кокетливо хихикнула. — Ну, вы понимаете, Михаил Дмитриевич, русская гувернантка – это же моветон, какой с нее может быть толк?
— Не знаю, сударыня, в гувернантках не разбираюсь. Почему бы и не быть русской – если свое дело знает. Софи – это вы Полоцкую, Софью Матвеевну так называете? Выходит, Полоцкая была с мадемуазель прежде знакома?
— Выходит, — сказала Новикова равнодушно, обмахиваясь надушенным платочком.
— И что, отношения у них были хорошие? Не ссорились они?
— Они-то? — госпожа Новикова усмехнулась. — Да души друг в друге не чаяли, чуть отвернешься – и тут же начинают трещать друг с дружкой… По-французски, — Новикова искривила брюзгливо губки.
— А у вас с мадемуазель Рено как отношения сложились? — полицмейстер чуть подался вперед, дабы как можно внимательнее проследить реакцию госпожи Новиковой на поставленный вопрос.