После столкновения в парке, Дитрих перестал обращать внимания на свою «любимую». Она пыталась вновь вешать лапшу ему на уши, говорила о своей любви, не знающей границ, а Ланц просто перестал её слушать. Он и раньше отмахивался от нее, как от назойливой мухи, используя лишь для удовлетворения физиологических потребностей, которые в его возрасте особенно остро давали о себе знать. А она как-то слишком просто на все соглашалась. Не было никакого периода длительных ухаживаний, не было попыток завоевать. Ему даже не требовалось долго упрашивать, девушка сама первая предложила, первая на него запрыгнула и, что называется, все сделала сама.
Свои ощущения от первого раза Дитрих мог описать нецензурными словами, но при этом ему понравилось. Даже очень. Все было довольно обыденно. И, тем не менее, запечатлелось в памяти. Он сотни раз видел подобное в фильмах определенного содержания, но в жизни все равно оказалось фееричнее и ярче, и эффект длился дольше, запомнилось, а не выпало из сознания, как все то, что было до. Впрочем, не все было так замечательно. У них не было того самого, пресловутого единения душ, о котором так любят говорить романтичные девы, мир перед глазами не разлетался на тысячи осколков, и вся жизнь перед ними же не проносилась. Это было просто приятно, это было ошеломительно, это было супер. Больше никаких слов не требовалось. Ланцу просто понравилось заниматься сексом, и его мало волновало, кто именно находится рядом с ним. Хоть Гретхен, хоть какая-то другая девушка. Просто с ней было удобно в том плане, что она не ломалась долго, и сама была готова в любое время прыгнуть к нему в койку, время от времени одаривая откровениями на тему того, как прекрасен он в постели. Видимо, было с чем сравнивать.
После того случая в парке, Дитрих понял, что девушке, действительно, есть с чем сравнивать, она не говорила того, чего не знала.
Он никогда не ходил на школьные вечера, именуемые гордо балами. На самом деле, ничего бального в этих мероприятиях не было, обычные, скучные сборища. А однажды решил, изменив своей традиции, сходить и посмотреть, что же там такого интересного, что заставляет его одноклассников и одноклассниц тащиться в «любимую» школу.
Гретхен ни одного вечера не пропускала. Этот тоже не пропустила. Когда Дитрих появился в зале, она как раз танцевала медленный танец со своим ухажером. Ланц воспринял это событие, как само собой разумеющееся, никаких переживаний у него не было. Да и могут ли быть переживания, если человеком не дорожишь? Прости-прощай, забудь мой номер. Так сказало бы большинство. Дитрих не удержался и выплеснул на танцующую парочку ведро с грязной водой. Гретхен стояла, открыв рот и вытаращив глаза. По лицу стекали грязные капли, а Дитрих удовлетворенно хмыкнул и произнес: