Ритм все убыстряется, боксеры переходят к движениям, очень похожим на бой с тенью. Плавные и мягкие движения переходят в резкие удары руками и ногами по воздуху. Оба прыжком бросаются друг на друга. Их кулаки бьют в грудь и плечи противника, в ход идут пятки и колени.
«Наш Иван, то всякий знает, — докладывал царю завистливый спальник. —
От тебя, отец, скрывает,
Но не злато, не сребро —
Жароптицево перо...»
Как помните, царь весьма распалился при одной мысли завести у себя во дворе волшебную птицу. Пришлось Ивану поутру седлать своего Конька-Горбунка и скакать за птицей «целую седмицу».
Что проку, казалось бы, в перьях? И «не злато, не сребро», а вот ведь как задели видавшего всякие чудеса царя! Впрочем, судите сами — жароптицевы перья перед вами. В их зеленых переливах — блеск золота и серебра, на их закатном пурпуре — силуэты таинственных птиц, будто вспугнутых вечерним бризом. И все это — перья обыкновенных фазанов.
Словно с бесценной вышивки по шелку глядят на нас глаза загадочных, заморских чудовищ — вы узнали, конечно, это перо павлина.
Даже скромные перья «курочки-рябы» — всего двух цветов, черного и белого, — удивляют как еще один (какой уже!) пример изобретательности природы.
Несколько нежных, прозрачных мазков — и вот голубое, как небо, крыло морской сойки.
Пернатые змеи на изображениях ацтеков и пышные украшения африканских масок, плюмажи на шлемах средневековых рыцарей и на дамских шляпках — в разные времена в самых разных странах ценилась красота радужных перьев, перья были символами власти и родовитости.
И еще одна страница истории связана с пером: та самая, что была им написана. Одним росчерком перо рождало перлы, вселяло в людей печаль и радость. Но вот люди ставили точку и мгновенно забывали о пере. Оно одиноко лежало на столе, забытое и никому не нужное.
А перо-то жароптицево!
Профессор Мария Луиза Бонелли утром четвертого ноября была разбужена шумом воды. Было около шести, когда первые длинные языки потока пробрались в темные коридоры первого этажа музея науки, когда по стенам поползли трещины и запертые двери затрещали под гигантским напором. Водовороты перемалывали редчайшие экспонаты, расположенные на первом этаже, а пенная линия, словно по шкале пробирки, подымалась уже по ступеням второго. Но Мария Луиза Бонелли не потеряла присутствия духа: целый день по крышам прилегающих зданий она выносила на своих руках все, что только можно, было спасти. Так среди прочих реликвий и ценностей был спасен знаменитый телескоп Галилео Галилея.