— Матадоры приехали! Матадоры! Завихрение мальчишеских тел на узкой улице.
Хоть бы глазком взглянуть вблизи на матадоров! Крикнуть им: «Удачи!», когда они появятся в проеме дверей местной гостиницы, красивые, как боги, и долго-долго вспоминать потом об этом в серые будни без торо и музыки. Глубинный смысл фиесты — народного празднества — постигаешь здесь.
Я знаю, что зрелище, которое мы увидим, будет иметь мало общего с классикой тавромахии. Толпа хочет радости, и матадоры знают это. От них не требуют изыска или артистизма; от них хотят страсти и огня. И чтобы красная мулета пламенела в руках!
Легенда о фиесте, ты родилась в этих пропыленных деревеньках с режущей белизной стен, где на вытоптанной площади подростки, обезумев от страха и собственной отваги, выходят навстречу быку в круг волов, впряженных в телеги, на которых гроздьями висят соседи-зрители. И неважно, какое громкое «сценическое» имя они себе выбирают — Пепин Морено или Алехандро Мостолес, — толпа-то знает, что это свои, деревенские, и смешанное чувство владеет ею; здесь и местная гордость («знай наших!»), и провинциальное самоуничижение («где нам тягаться!»). Бедный Пепин Морено, бедный Алехандро! Доведется ли вам узнать роскошь номеров «люкс» в отелях, в коридорах которых толпятся поклонники? Станете ли вы своей нетвердой, не привыкшей к грамоте рукой раздавать автографы на цветных открытках? Доведется ли вам менять каждый сезон «мерседесы», танцевать с экс-шахиней Сорейей и учить ездить верхом американских кинозвезд?
На такой фиесте юные матадоры, выставленные деревней, дебютируют перед съехавшимися знаменитостями, критиками и журналистами.
— Свой дебют, — говорил мне. Остос, — всегда забавно пересказывать потом. Но когда ты начинаешь сам, тебе не до смеха. В деревнях частенько покупают негодных для боя быков — тяжелых, опасных... И выходить на них надо без пикадоров, а в случае чего в захолустье не сыскать ни доктора, ни даже фельдшера. Пепин Морено, цвета зеленей, чем его костюм, с глазами, горевшими на дне глубоко запавших глазниц, вышел в круг. С противоположной стороны из-за стены повозок выскочил бык.
Приходилось ли вам видеть, как человека бьет от страха дрожь? Лицо Пепина лоснилось от пота, руки лихорадочно мяли мулету; открыв рот, он жадно ловил воздух. Он бы с великим счастьем ушел от всего этого, но он оделся в костюм тореро; но он родился здесь; но его родители, друзья, соседи, вся отцовская земля, как говорят испанцы, смотрят сейчас на него.
Зверь выбежал из корраля, мотая на бегу тяжелыми рогами, промчался вдоль строя повозок, вмиг очистив площадь. Ребятишки, как обезьяны, повскакали на высокие тележные колеса. Пеоны инстинктивно вжались в толпу.