Даниэль помолчал, добавил:
— И во многом самим разобраться... Как-то Андрей Дебабов посвятил мне каламбур «От ледника Большой Азау до ледника Большого зала». Этими словами он как бы очертил мой путь в альпинизме и спелеологии. Но естественно, что снежно-ледовый конус в Большом зале не завершает наши спелеологические исследования в пещере. Дело в том, что Снежная — это огромная система подземных полостей различной конфигурации и размеров с выходами на поверхность на разных высотах. Поэтому здесь особенно благоприятные условия для изучения аэродинамики подземных полостей, которая играет большую роль во всех процессах выщелачивания, образования вторичных отложений.
По мере прохождения и изучения строения Снежной мы занимались и гидрологическими исследованиями. Измеряли расходы воды на различных участках, температуру воды в ручьях и притоках реки. С глубиной она повышалась. Очевидно, на процесс повышения температуры влияет как поступление тепла из земных недр, так и преобразование механической энергии падающей воды в тепловую.
— Невольно приходилось пытаться искать разгадку научных вопросов самого различного характера,— продолжал рассказывать Даниэль Усиков.— Например, зимой ребята наткнулись на совершенно новый для Снежной вид спелеофауны — ложноскорпиона. В отличие от настоящего довольно невзрачное существо, хотя и воинственное при первом знакомстве, но на самом деле безобидное... Или при повреждении телефонной линии связь в отдельных случаях не прерывалась. В чем дело? Может быть, река служила проводником? Стоит задуматься. Часто в телефонной трубке ни с того ни с сего раздавалось какое-то загадочное попискивание. Уже который год мы бьемся над разгадкой этого таинственного явления. Пока безрезультатно. Предполагаем, что это может быть связано с электризацией, которая возникает при перемещении каменных плит внутри горного массива. В общем, я считаю, что Снежная преподнесет ученым еще не один сюрприз...
В. Супруненко / Фото автора Дурипш — Снежная — Москва
Комната за гостиной
Чувство тоски по матери знакомо каждому, даже если человеку за пятьдесят. А мне было намного меньше, когда я начала заниматься в университете Шантиникетан, в индийском штате Западная Бенгалия.
Первую женщину, которая отнеслась ко мне чисто по-матерински, я встретила через месяц после приезда в Индию. Это было в Шиллигури, городке на склонах Гималаев. Я приехала туда со своей подругой по общежитию, чтобы провести десять дней каникул.
Меня приветствовал шумный господин в башмаках на босу ногу, а за ним стояла худенькая женщина в круглых тонких очках. Она робко улыбнулась: как хорошо, что я говорю по-бенгальски, поскольку сама она английским не владеет. Промолвив это, она исчезла в кухне, оставив меня в просторной гостиной. Служанка принесла чай и печенье, моя приятельница поставила на проигрыватель английскую пластинку.