— Ух, как гончая пролетела...— вздохнул мгновение спустя Юрий.— Чемпион среди зверья по бегу — гепард. Гнал «томми» — газелей Томсона. Они быстрые, увертливые, их в саванне много. Но «томми» от гепарда не убежать. Иногда едешь, а он вдоль дороги несется, в момент машину обгонит, и нет его — исчез за кустами. Но о гепарде все знают, что он хороший охотник, а ведь гиены, если стаей накинутся, много могут антилоп порезать.
До приезда в Эфиопию мне, как и многим, казалось, что гиены трусливые и способны лишь воровать остатки добычи у львов или леопардов. Оказалось, однако, что пятнистые гиены сами неутомимые и смелые охотники, а крупные хищники часто лишь отгоняют их от законно принадлежащей им добычи. Гиены к тому же хитры и изобретательны: заходят в города, даже в Аддис-Абебу, проникают в хозяйственные постройки, губят домашний скот и даже могут напасть на человека. По африканским поверьям, нос убитой гиены дает охотнику необыкновенное чутье и приносит ему удачу...
На плоской саванне, которую слегка разнообразили лишь приплюснутые шапки зонтиковидных акаций, возникла резкая вертикаль.
— Вышка,— показал вперед Житченко.— На пятьдесят метров поднимается, как семнадцатиэтажный дом. Собираем ее вначале в горизонтальном положении, потом ставим. А вот с перевозкой мучились. Но наши буровики придумали свой способ, как легче такую махину транспортировать...
Выпрыгнув из машины, мы на ходу отряхиваем пушистую пыль, и Владимир Иванович Юрийчук и Абдульфаттах ведут к буровой установке.
У пульта бурильщика коренастый Житченко в испачканной мазутом майке и желтой каске на голове. Советские бурильщики работают вместе с эфиопскими — Абрахамом Бизунехом и Алему Мулеттой, прошедшими хорошую стажировку. Шел подъем бурильного инструмента после отбора образца керна с больших глубин.
— Буровая установка у нас надежная, и люди умелые. Возьмите хоть Малярчука: всю жизнь при скважине, он ее как живую чувствует.— Владимир Иванович опирается о железные перила смотровой площадки, вглядываясь в широко распахнувшуюся равнину, и вдруг улыбается.— Остается лишь на ловушку-пустоту с нефтью наткнуться. Тут уж сейсмики нас не подведут...
Позже, в лаборатории, я видел, как Малярчук и Абдульфаттах, обсуждая последние результаты бурения, ласково поглаживали образцы керна.
Уже когда я садился в машину, чтобы отправиться в обратный путь к самолету, подошел Иван Николаевич Малярчук и протянул черный пакетик:
— Это снимки страусов. Вы вот о животных саванны расспрашивали, а они у нас на буровой жили.