6. "Проклятье на тебе в этих местах!"
Ранним утром с пригорка, на котором накануне побывали лазутчики, Бату и джунгары наблюдали за семерыми всадниками. Те удалялись от места привала, но не в степь, а вдоль предгорий, и последний, в яркой красной одежде стрельца, уводил за собою лошадь без седока, поводья ее были привязаны к его седлу. Взгляды джунгар были угрюмыми, они толпились в нескольких шагах позади Бату, и их настроение ему не нравилось.
– Дальше не пойдем, – за спинами других вдруг проговорил разбойник с безобразно широким носом, когда Бату направился к своему коню.
– Нам добыча нужна, – с мрачным вызовом поддержал его рослый джунгар, недвусмысленно кладя большую ладонь на рукоять длинной сабли.
Бату сузил глаза в щелочки, отвернулся, чтобы они не увидели его исказившегося от презрения лица, – их было одиннадцать сабель, и на этот раз они, казалось, заранее сговорились действовать сообща.
– Те, кого мы преследуем, ищут клад с сокровищами. Клад, какой всем вам, шакалам, и не снился, – грубо попытался вразумить он разбойников, но рука его понемногу тянулась к ножу на поясе.
Рослый джунгар, словно уже выбранный на тайной сходке главарём взамен чужака, выступил на шаг вперед, заметно вынул часть длинной кривой сабли из ножен.
– Я тебе не верю, – раздельно сказал он. – Ты мстишь за кого-то из своих. А расплачиваешься нашими головами...
Он не договорил, захрипел. Стараясь выдернуть из горла нож, который остриём пробил шейный позвонок, он в предсмертном бессилии опустился на колени и повалился на щетину травы. Остальные схватились за оружие; клич – и они бы ринулись на монгола. Но клича не последовало, сказанное Бату зародило в большинстве джунгар сомнение.
– Они ищут золото. Много золота, – все же вынужден был вступиться в объяснения Бату, как огонь в тлеющей от искры сухой коре, раздувая в них это сомнение. – И мы убьем всех, кроме одного. Только он знает, где клад. Запомните, половина сокровищ ваша!
Вислоухий коротышка раньше других джунгар поймался на крючок и убрал ладонь с рукояти сабли.
– Золото? Много сокровищ? – недоверчиво заулыбался он, ощериваясь и обнажая кривые зубы, где они были не выбитыми.