– Что-нибудь не так? – спросила она.
Он улыбнулся.
– Ничего. Я просто вспомнил о… своем старом друге.
– Вы, кажется, опечалились.
– Моего друга больше нет. Ему бы понравились вы в этом платье. Это сделало бы его счастливым. Он любил красоту.
– Это не будет выглядеть так хорошо на мне, как выглядит само по себе. Это фантастика.
Он помедлил, думая поправить ее, объяснить, что, представив ее в этом платье, он и решил его купить. Он промолчал – и оставил ее.
Много времени потребовалось ему, чтобы заснуть.
Случилось так, что он утратил душу – не фигурально, а в буквальном смысле. Он был гораздо моложе и добровольно вызывался производить сканирование умирающих. Это часто было необходимо в случаях с жертвами жестоких преступлений, которые могли знать в лицо своих убийц, или со смертельно ранеными мятежниками, которые могли выдать, где скрываются их товарищи. Это было трудно и опасно – следовать за кем-либо в небытие. Большинство телепатов могли выдержать такое лишь раз. Некоторые доходили до четырех.
Он достиг восьми.
Восемь раз, и каждый раз часть его умирала с ними. В итоге, выскользнув наружу через последнюю дверь, за которую они уходили, он заглянул в свое сердце и ничего там не увидел. Ничего.
Но затем, десятилетия спустя, там появилась Кэролин, а сейчас…
Так он лежал, слушая, как Луиза поднимается по лестнице, как тихо закрывается дверь ее комнаты. Лежал и раздумывал: если человек жил достаточно долго, могла в нем народиться новая душа?
– Майкл, какого черта?.. – начала Лиз Хемптон-Эдгарс.
– Ш-ш-ш. Я только что убаюкал ее!
– Ох. – Лиз понизила голос до почти неслышного. – Я полагала, что она уже в постели.
– Я пытался добиться этого, но она хотела досмотреть кино. Однако не сумела. Ну-ка, помоги мне перенести ее в кровать.
Лиз кивнула, осторожно закрывая переднюю дверь в комнату.
Мэри с полуоткрытым ртом спала у него на коленях. Он взял ее на руки и поднял с дивана.
Она пошевелилась и открыла один глаз.
– Хочу досмотреть фильм, – сказала она сонно.
– Уже, – сказал он. – Ты сделала это, чемп. Теперь мы с мамулей отнесем тебя в кроватку.
– Мамуля?
– Я тут, солнышко, – Лиз подошла и чмокнула в лобик четырехлетнюю дочку. – Хорошо ли ты провела день?
– Ага. Мы играли в бейсбол. А потом пошли погулять снаружи.
– Да неужто? – голос Лиз снова опасно зазвенел.
– Эхе-хе, – сказал Гарибальди. – Разве это не должно было быть нашим маленьким секретом, спортсменка?
– Ой, да.
– Пойдем, отнесу тебя в кровать, – он перенес ее в соседнюю комнату, с постерами Red Sox; странная структура из жюфа, вещь с Минбара – подарок Деленн, вероятно, задуманный скорее для медитации, нежели для забавы ребенку; плюшевые игрушки; модели звездолетов; разбросанный по полу конструктор. Она уже была в своей пижаме, так что он уложил ее в кровать под одеяла.