Хвост приподняли, и я выпал вниз головой из кабины. Медсестра Лида Сафронова очищала окровавленное лицо и твердила, не двигайся, возможно, есть переломы.
Я уже пришёл в себя, и заявил: - Ничего у меня не болит, всё целое, посмотрите, что с Серёжей. – Да не вредим Шумаков, и уже на ногах, закричали в один голос, окружившие нас лётчики.
Я отделался множественными порезами лица и шрамом на лбу. Сергей Шумаков от привязных ремней получил синяки. Фонарь его кабины уцелел.
Вскоре, после внеочередной медкомиссии я был допущен к полётам и подготовил Сергея к инструкторской работе. После нескольких лет работы в училище, Шумаков перевёлся в Белорусское управление ГА, летал командиром корабля на самолёте Ту-134. Ныне на пенсии, живёт в г. Минске.
Так я сохранил жизнь благодаря тому, что не был пристёгнут плечевыми ремнями, иначе остался бы без головы.
О том случае напоминает мне модель самолёта, установленная на подставке, сделанной из обломка воздушного винта того самого Яка.
Время шло своим чередом. За плечами были тысячи счастливых часов проведённых в воздухе на самолётах Ил-18 и Ту-154. Опасные моменты случались, но с ними экипаж успешно справлялся.
Очередная трагическая опасность снова подстерегла меня через 20 лет после случая на Як-18. Случилось это на корабле Ту-154М. Этот самолёт я любил, считал и считаю его надёжным и безопасным, был уверен, что в любой ситуации, при любых отказах я со своим экипажем выйду победителем.
Дело было так. Прилетел я из Каира, и вместо ожидаемого отдыха мне предстояло выполнить полёт в аэропорт Базель, с молодым командиром. Вечером мне позвонил бортинженер Владимир Ильин и сказал, что заедет за мной по пути в Шереметьево. Утром, в назначенный час, его Волга была у моего дома. Мы в машине, но ему не удаётся завести мотор. – Не волнуйся командир, посмотрю, что случилось? Поднял капот, заявил: - отошла клемма аккумулятора, сейчас заведётся. Было раннее утро, улицы свободные, машин тогда ещё было мало и такого понятия как «пробки» не существовало. Мы ехали быстро, уже и центр города, едем по Лубянке, напротив Детского мира мотор зачихал и заглох. – Никогда не подводила, почему-то сегодня ехать не хочет, - ворчал Ильин, и снова полез под капот. – Дело плохо, вырвало свечу зажигания. Вот мастера, только выполнил техобслуживание и вот тебе - на, чертыхался он.
- Володя, мы опоздаем на вылет, обратился я к нему, автомат рядом, позвоню в диспетчерскую службу, сообщу о нашей проблеме, пусть посылают резервный экипаж, а я с вашим экипажем побуду в резерве. Сегодня, как я вижу, не наш день, что-то нас держит. Никогда такого не было, чтобы я опоздал на вылет.