— Вас послушать, так можно и белый флаг вывешивать, — попробовал съязвить советник.
— А что, вас это задевает, сэр Лесли? Турецкая армия не в состоянии сражаться с русскими один на один, а вы, как мне стало известно, вместо того, чтобы нам помочь, ввязались в эту проклятую войну с Францией. Зачем? Как ясным днем было видно, что французские капитаны подкуплены кем-то. А ведь ваши корабли в Босфоре очень сильно смогли бы повлиять на войну.
— Они придали бы мужества турецким солдатам на поле боя? — Ухмыльнулся советник. — Мы ведь не можем делать все за вас?
— Вы никогда за нас ничего не делаете. Вы думаете, эта война случайность? Нет, сэр. Она прямое следствие из Крымской. Вспомните, как ваши хваленые английские солдаты топтались под Севастополем, будучи не в силах его взять штурмом? Или вам напомнить? Сколько потребовалось вам сил, чтобы взять одну небольшую крепость русских?
— Дорогой друг, давайте не будем сейчас выяснять отношения, — попытался сгладить нарастающий конфликт англичанин, — ни вы, ни я тогда ничего не решали. Перед нами сейчас другая задача — сохранить вашу армию от полного разгрома. Сколько у вас осталось людей?
— Их очень сложно сосчитать. Много случаев дезертирства. Думаю, еще тысяч двадцать у меня в наличии имеется. Но все это лишено смысла, потому как мы постоянно отступаем, не в силах остановиться и привести войска в порядок. Кроме того, мы отступаем в ловушку.
— А разве нет вариантов? Например, вы можете уходить не к Босфору, а к Дарданеллам? Там очень узкий перешеек, на котором у русских не получится, как под Адрианополем, воспользоваться фланговым ударом.
— Вот отступили мы на Галлипольский полуостров. И что дальше? Канонерские лодки войдут в Дарданеллы и перекроют нам возможность переправляться в Азию. Им даже не придется с нами сражаться — просто подождут, пока у нас закончится продовольствие и все. А дальше — либо блокировать до полного вымирания, либо атаковать истощенных бойцов…
— Но у нас есть шанс прорваться в Азию!
— У нас нет шанса туда прорваться. С помощью чего мы будем переправляться? Вы думаете, что вся моя армия прекрасно плавает и те две мили, что отделяют Европу от Азии в Галлиполи, они легко преодолеют? Не обольщайтесь. При попытке форсировать пролив вплавь утонет больше половины личного состава. Кроме того, как мы будем переправлять провиант и боеприпасы? Пустим вьючных осликов по дну пролива?
— А разве нельзя конфисковать гражданские суда?
— И сколько мы их сможем набрать? Для быстрой перевозки через пролив двадцати тысяч с обозами нужна целая флотилия. А она находится в руках русского черноморского флота, закрывшего 'до окончания боевых действий' огромное количество гражданских судов в бухте Золотой рог. Кое-что мы сможем набрать непосредственно в рыбацких деревнях пролива, но канонерские лодки… — Мехмед Али-паша тяжело вздохнул и махнул рукой. — Я не знаю, что делать. Куда не отступай — все равно попадаешь между молотом и наковальней.