— Однако ты мог бы проявить и побольше интереса, — сказала я с улыбкой. — Ведь я интересуюсь твоей работой, почему же ты не должен интересоваться моими делами?
— О, я никогда не говорю о своей работе, — ответил Скотт. — Как только я ухожу из офиса, я забываю о ней. И когда я прихожу домой поздно ночью, мне совершенно не хочется рассказывать, чем я занимался весь день.
Я была так огорчена, что поначалу не знала, что ответить. Ни Сэм, ни Себастьян не посвящали меня в детали банковских операций; всем этим они занимались с моим отцом. Со мной же они делились другого рода информацией о мире, в котором они проводили столь значительную часть своей, жизни. Себастьян сыпал забавными анекдотами о светской стороне жизни офиса. Сэм постоянно говорил о том, какие важные персоны пользуются его советами. Иногда мне было интересно, иногда я умирала со скуки, но всегда было ясно, что они пытались как-то поделиться со мной той огромной частью своей жизни, из которой я была исключена. Мысль о том, что у Скотта есть жизнь, в которую мне нет доступа, поразила меня так, как если бы в одно прекрасное утро я отдернула занавески на окне и обнаружила, что оно заложено кирпичом.
— Возможно, я знаю о банковских делах больше, чем ты думаешь, — нерешительно проговорила я. — И я с интересом слежу за фондовым рынком.
— Великолепно, — ответил Скотт. — Разговоры такого рода будут полезны во время этих проклятых приемов, которые мне приходится устраивать. Надеюсь, ты не будешь на них слишком скучать.
Не оставалось ничего другого, как прекратить разговор на эту тему. Глотнув кофе, я огляделась рассеянно по сторонам, пытаясь найти другую тему для беседы. В саду было прохладно, не более шестидесяти градусов[6], но отсутствие влажности делало атмосферу такой приятной, что я как бы и не расставалась с жарой Нью-Йорка. По летнему небу плыли громадные белые облака, крохотные английские малиновки пели, порхая по старой кирпичной стене, а за нашим белым столиком, сваренным из стальных прутьев, пылали маленькие алые розы. Было воскресное утро.
— Я никогда особенно не мечтала жить в Лондоне, — сказала я наконец, — но я не могу не видеть привлекательность спокойного, размеренного образа английской жизни. Кевин определенно выглядит вполне счастливым здесь... Кстати, Кевин приглашает нас на обед. Пойдем?
Скотт пожал плечами.
— Если он может сделать усилие над собой, чтобы пригласить меня, я полагаю, что смогу пересилить себя и поехать.
Это не звучало вдохновляюще.
— Может быть, мне позвонить ему и предложить ленч на двоих: он и я?