— Не вижу ничего странного в желании Кеннеди впрыснуть немного культуры в Вашингтон, Джейк. Когда кельты приходят к власти, они обычно обращаются к культуре. Вот почему писатели и художники всегда занимали высокое положение в кельтском обществе.
— Ты хочешь, чтобы я был доброжелательным и приветствовал перемену, которую Кеннеди внесли своим приходом к власти в многолетнее царствие англосаксонских обывателей в Белом Доме. Ну, хорошо, я буду доброжелательным. Но по-моему, за этим старательно навязанным нам кельтским образом нет ничего, кроме вереницы обычных американских манипуляций с богатством и властью. Кстати, говоря о его величестве долларе... — Я приготовился перейти к делу. — ...Я должен тебе сказать, Скотт, я все еще серьезно обеспокоен будущими отношениями между нашими банкирскими домами. Как ты, должно быть, догадываешься, я имею в виду деятельность вашего Лондонского филиала.
На Джейке был костюм серого цвета, того же оттенка, что и небо за длинными окнами ресторана, и его глаза тоже казались серыми, но это была простая игра света. Его некрасивые короткие пальцы крошили кусок хлеба, пока он говорил ровным голосом со стальными нотками; он мог заставить даже комплимент звучать как угрозу.
— Уже три года, как Нейл отправил Себастьяна в Лондон, и что же произошло? Себастьян пробил себе дорогу к самым высоким должностям — без сомнения, режиссура здесь принадлежит Нейлу: он во что бы то ни стало стремился угодить Алисии, — и прежде чем я успел оглянуться, Себастьян начал стараться строить всевозможные препятствия для моего нового филиала в Лондоне! Ну вот, можешь сказать своему боссу, что я по горло сыт Себастьяном Фоксуорсом, который переманивает моих клиентов. Я очень зол.
— Согласен, это досадная случайность...
— Это не случайность, Скотт! Произошла целая серия катастроф. Скажи Нейлу, чтобы он отозвал Себастьяна в Нью-Йорк, где его постоянно можно держать под наблюдением. Я знаю, что бесполезно надеяться на то, что Нейл его уволит. Господи, кто бы мог подумать, что Нейл превратится в такого подкаблучника!
Метрдотель появился снова с полбутылкой вина и стаканом имбирного пива, а за ним семенил официант с блюдом свежих устриц. Джейк на время прервал свою тираду, чтобы попробовать устрицы; на этот раз ему не удалось их забраковать; метрдотель с облегчением прикрыл глаза и удалился.
— Я согласен, что Корнелиус всегда заботится о том, чтобы угодить Алисии, Джейк, но я бы не назвал его подкаблучником.
— О, забудь об этом. Мне нет дела до их брака, черт с ним, мы говорим о сукином сыне Себастьяне.