Эми любила кукол. Трейси попыталась изобразить клоуна для нее из одного из старых носков, но он выглядел как нечто среднее между лисой и уткой.
– Какой он чудесный, – сказала Эми восторженно.
Трейси заставляла куклу говорить с различными акцентами – французским, итальянским, немецким, но больше всего Эми нравился выговор мексиканки Паулиты. Трейси смотрела на счастливое лицо ребенка и думала: Я не хочу привязываться к ней. Она – всего лишь мой способ бежать из тюрьмы. После дневного сна девочки они вдвоем отправлялись на долгую прогулку, и Трейси внимательно вглядывалась в земли, принадлежавшие тюрьме, которые она никогда раньше не видела. Она наблюдала все входы и выходы, посты охраны и отмечала, когда происходила смена караула. Ей стало очевидно, что ни один из планов побега, которые она обсуждала с Эрнестиной, не подойдет.
– А если попытаться сбежать, спрятавшись в один из грузовиков, которые привозят продукты в тюрьму. Я видела молоковоз и…
– Забудь это, – категорично говорила Эрнестина, – каждая машина, приезжающая и уезжающая из тюрьмы, тщательно обыскивается.
Как– то утром за завтраком Эми сказала:
– Я люблю тебя, Трейси. Будешь моей мамой?
Слова девочки болью отозвались в душе Трейси.
– Тебе хватит и одной мамы. Тебе не надо двух.
– Да, я знаю. Но у моей подружки Салли Энн папа снова женился, и у Салли Энн теперь две мамы.
– Но ты же не Салли Энн, – оборвала ее Трейси, – заканчивай завтрак. Эми взглянула на нее с болью в глазах.
– Я не хочу есть.
– Отлично. Теперь я тебе почитаю…
Когда Трейси начала читать, она почувствовала, как Эми положила свою мягкую ладошку ей на руку.
– Можно я сяду к тебе на колени?
– Нет.
Ласкайся со своей семьей, думала Трейси. Ты не принадлежишь мне. Ничто не принадлежит мне.
Легкие, свободные от тюремного порядка дни – и ночи, проводимые в камере. Трейси ненавидела возвращения в камеру так, как ненавидит животное клетку. Она с трудом сдерживала крик отчаяния, рвавшийся наружу во тьме камеры. Она плотнее сжимала челюсти.
Еще одна ночь, успокаивала она себя, я могу вытерпеть еще одну ночь" Она мало спала, потому что ее голова была постоянно занята планами побега. Первый шаг – это побег, второй шаг – иметь дело с Джо Романо, Перри Поупом, судьей Лоуренсом и Энтони Орсатти. А третьим шагом будет Чарльз. Но об этом даже больно думать.
Я справлюсь, когда придет время, думала Трейси.
***
Совершенно невозможно оказалось избежать встречи с Большой Бертой. Трейси была просто уверена, что огромная шведка шпионила за ней. Только стоило Трейси войти в комнату отдыха, как несколькими минутами позже там появлялась Большая Берта. Приходила Трейси во двор – там же появлялась и великанша.