Пытаясь
отвлечься от
тягостных
мыслей, госпитальер
с головой погрузился
в работу. Он
просматривал
стереозаписи
- все те же зоны
поражения, те
же тела «замерзших».
Корабельный
анализатор,
к которому
Сомов обращался
с заданием
проанализировать
ситуацию, выдавал,
как и положено,
длинный список
самых безумных
вариантов, из
которых предлагалось
выбрать тот,
который нравится.
Для каких-то
выводов исходной
информации
было маловато.
Да и знаменитая
интуиция
госпитальера,
позволявшая
в критические
моменты выбирать
из тысяч вариантов
единственный
верный, сейчас
безмолвствовала.
Сомов
пробежался
пальцами по
голографическому
пульту, вновь
вызывая перечень
версий происходившего
на Синей Долине.
И провел пальцем
по одной строчке.
Она увеличилась
в размере и
хищно зависла
в воздухе, наливаясь
красным пульсирующим
светом. От нее
исходила тревога.
Она дышала
холодной опасностью.
«ВНЕШНЕЕ
ВОЗДЕЙСТВИЕ».
- Внешнее
воздействие,
- вслух произнес
Сомов.
На
этот фактор
можно списать
все загадки
Вселенной...
Внешнее
воздействие.
Чужой разум.
Непостижмый,
цепкий, могущественный,
и беспощадный.
Будто из бездны
на тебя смотрят
глаза неизвестных.
Взгляд.
Чужой взгляд...
Сомов передернул
плечами. Он
вдруг вспомнил
закатившиеся
глаза серого,
неприметного
человека в
трамвае, позвавшего
его на Синюю
Долину. Его без
труда установили
и всесторонне
проверили
спецслужбы.
Это был самый
заурядный
гражданин
Московии, и
единственная
тайна Вселенной,
которая его
интересовала
- не наставила
ли ему рога
жена на прошлом
отдыхе. Он просто
стал проводником.
Через
него пропустили
информацию,
как ток через
электрический
провод. Кто?
Как
же все переплеталось
в этой истории.
Артефакт исчезнувшей
сверхцивилизации
приоров. Латины
– загадка Галактики.
«Замерзшие»...
Сомов
раз за разом
вызывал стереоразверстку
Синей Долины.
Это была красивая
планета. Перед
глазами возникали
сахарные вершины
гор, изрезанные
океанскими
волнами фиорды,
зеленые леса
и узкая полоска
жестокой пустыни.
Восемьдесят
процентов
планеты покрыто
водой. Суша
представляла
из себя один
большой материк
и несколько
архипелагов
островов на
экваторе. Флора
и фауна терроподобны.
-
Что надумал?
- с интересом
спросил Филатов,
возникая в
каюте своего
друга. В глубине
души он считал
госпитальера
немножко волшебником,
у коиторого
заготовлен
ответ на все
вопросы.
-
А ничего не
надумал.
- Жалко...
-
Чужое присутствие,
- едва слышно
произнес Сомов.
И ему вновь
показалось,
что в него уперся
равнодушный
стальной взор
ледяных глаз.
***
Спейсер
вынырнул из
надпространства
точно в запланированной
точке. Сомов
сглотнул вставший
в горле комок.
Его замутило,
как всегда
после выхода.
Он дождался
сигнала, после
чего выбрался
из распавшегося
на лепестки
защитного
кокона. И с
облегчением
перевел дыхание.
Известно, что
выход из надпространства
- наиболее опасный
участок полета.
Бывает по неизвестным
причинам корабли
в ходе этого
маневра рассыпаются
в пыль, которой
предстоит
миллионы лет
кружить по
орбитам вокруг
безжалостных
звезд.