обморок.
Мистер Роуди, славный малый - один из тех коренных
эсквайров, кто все еще верит в благородство и высшие
цели. Вечно буду молиться святому Крециусу за его
доброту!
Он пристроил меня поломойщиком и платил за мой труд
больше положенного. Именно работая в таверне у
мистера Роуди, я впервые увидел морских волков. Вольные,
словно вечерний бриз, смелые - будто тысячи быков и
неприступные - как горный перевал. Они ворвались в зал,
распивая свою любимую песню о сокровищах Фортуны.
Закончив петь – они принялись за ром. Малыш Джимми не
успевал подносить им спиртное, а морские волки просили
еще и еще. Позже я узнал, что в народе их называли –
каперами, и про Фортуну они слагали песни отнюдь
неслучайно. А мистер Роуди поведал мне по секрету, что
по его подсчетам, всего через пару лет, пираты и вовсе
станут самыми могущественными на всем южном
побережье.
В таверне, последние дни только и говорили, что о
предстоящем путешествии Ловцов удачи, которые
никогда не возвращались из своих походов с пустыми
руками, и порой добывали уникальную вещь способную
изменить привычный мир, всегда готовы были сорваться с
места на встречу опасным приключениям. Хотя, на мой
взгляд, разговоры на подобные темы, были обычным
враньем. Но то, с каким воодушевлением бывалые каперы
рассказывали свои невероятные истории, не давало мне
права усомниться в их подлинности. И лучше всех такие
байки травил мистер Бероуз.
Одноглазый пират, слегка прихрамывавший на правую
ногу, был худощав и лицом походил на высушенный
иринейский финик. Его истории были не похожи на все
остальные. Яркие и живые, они будоражили мое сознание,
заставляя забывать обо всем на свете. В начале своего
повествования, раскуривая старую потрескавшуюся
трубку, он всегда описывал море: вдумчиво рисуя красоты
горизонта и бесконечного неба, капитан ласково называл
его отражением соленого великана. Клянусь, в такие
минуты, облизывая пересохшие губы, я чувствовал, как мое
лицо обдувает свежий бриз, а перед глазами сияет
лучезарный рассвет - символ новой, неудержимой
надежды.
Я хорошо запомнил тот день, когда вся таверна загудела,
словно улей, обсуждая новое путешествие одноглазого
Бероуза. Жадно прислушиваясь к очередной сплетне,
выпущенной вместе с табачным дымом, я осознавал, что