"Не -а!", предостерегающим тоном сказал Чилдерс. "Не начинай думать обо мне, Эдди. Мыслить опасно, а ты уже видел, что в этом ты не слишком хорош."
x x x
Мы ехали по ту сторону каменной головы, направляясь на юг и на запад, следуя грунтовками меж низких холмов. Рассвет превратился в день, и я начал различать всадников на гребнях. Не более трех-четырех кряду. Они держались на расстоянии и я ничего не мог о них сказать. Силуэты на фоне высокого голубого неба. Потом незадолго до десяти мотор БМП сдох и мы остановились в широком arroyo [исп. ручей], с берегами из желтого камня. Проблем с бензином не было, механика была в порядке. Машина просто встала. Чилдерс остался равнодушен.
"Было лишь вопросом времени, когда Монтесума остановит нас", сказал он. "Мы в пределах его первой линии обороны." Он открыл свою дверцу. "Видишь эти пятна блестящего песка? Вон там." Он указал на язык песка, змеящийся с обнаженной скалы, прорезавший склон холма. "Это все машины. Триллионы машин. Не стоит хотеть по ним прогуляться. Похоже, некоторые их машин просочились в двигатель и заглушили его."
"Откуда ты знаешь?", спросил я.
"Мы знаем все."
"Ю Эс, ты имеешь в виду?"
Чилдерс улыбнулся. "Если угодно."
Вплоть до вечера мы укрывались под нависавшей скалой. Деннар все время провел в трансе, сидя со скрещенными ногами. С тонкой татуировкой на губах и веках, журавли и фараоновы люди, взявшиеся за руки в танце, он напоминал безмятежного монстра из египетского кошмара. Чилдерс, как и подобает отважному сэмми, отверг благодеяние тени, и провел эти часы, угнездившись на глыбе темной породы, что выступала из песка примерно в пятидесяти футах, пристально глядя на пустыню. Время от времени его ладонь блуждала по рюкзаку, словно убеждаясь, что он еще покоится у его колена. Я воображал, что в нем содержится программа, которая должна отключить, но не уничтожить ИИ - если "Ю Эс" хотели бы убить его, они просто забомбили бы нейтронками весь район. Лупе первый час плакала и жаловалась, потом заснула. Фрэнки шастал вокруг, снимая то и это. Я пытался заснуть, но продолжал вспоминать нашу жестокую езду через трущобы, и раздумывать, как мой бизнес будет воспринят людьми, поверившими в то, что я разбомбил Карбонеллов, и я так же хотел бы знать, как, черт побери, я смогу выпутать Лупе и себя из всего, что сейчас происходит.
Зи лежал на раскладных носилках, что были частью медицинского оборудования БМП, то обретая, то теряя сознание. В какой-то момент он подозвал меня, и я встал рядом на колени. Его кожа стала бледной, но несмотря на потерю крови и боль, он сохранял свое спокойствие.