Лечением
хворобы, поражающей столь неприличные части человеческого тела, врачи (см.
начало главы «Раны Шарпа») брезговали. Оно, наверно, и к лучшему. Хирурги-то и
с анатомией знакомы были накоротке, и практики у них было побольше. Правда,
занесло их не в ту степь. Отдельные умники предлагали лечить люэс, привязывая к
половым органам мёртвых цыплят, но большая часть хирургов отдавала предпочтение
рецепту, освящённому временем. Кожные болезни издавна врачевали ртутью, оттого
и для сифилиса её сочли подходящей. Тот самый Джованни де Виго, что являлся
одним из авторов теории отравления огнестрелов пороховым ядом и энтузиастом
прижигания кипящим маслом, предложил втирания ртути, как главную панацею против
люэса. Идея нашла множество поклонников. Как только ртуть ни применяли! Её
толкли в ступке с серой, скипидаром, сливочным маслом, даже с живыми лягушками
и змеиной кровью. Пациента натирали полученной мазью и пропаривали сухим паром.
От ртути начиналось обильное слюноотделение (особенно безжалостные врачеватели
требовали, чтобы больной выделял в сутки до двух литров слюны), жизни
несчастных уносило обезвоживание, сердечная недостаточность или ртутное
отравление. У редких же выживших болезнь переходила во вторичную или третичную
стадию. Тут стоит объяснить, что первичная стадия с язвами развивается и сама
собой исчезает в течение месяца-двух после заражения, а вторичная и третичная
могут проявиться спустя годы. К XIX веку методы лечения стали
более гуманными, но в основе их лежала всё та же ртуть. В Италии, например,
ртутной мазью пропитывалось некое подобие семейных трусов, кои больному
прописывалось не снимать сутками. Прочий мир довольствовался
«антивенерическими» ртутными клизмами, каломельными пилюльками и спиртовым
раствором сулемы (дихлорида ртути) для приёма внутрь. При этом симптомы
отравления ртутью без тени сомнения относили к проявлениям сифилиса. О том,
насколько ртуть опасна, не мне вам рассказывать: телевизор через день на плетень
талдычит о школе, закрытой из-за разбитого градусника, или квартире, из которой
эвакуированы жильцы. Тем не менее… Никогда не задумывались, почему у Кэролла в
«Алисе» сумасшедший именно шляпник? Не сапожник, не кровельщик? В XVIII-XIX вв. при изготовлении войлочных шляп
использовался нитрат ртути, и подолгу контактировавшие с ним мастера получали
тяжёлые отравления. В Англии той поры существовало устойчивое выражение:
«Безумен, как шляпник». Кроме эксцентричного поведения отравление ртутью
вызывает понос, рвоту, потерю вкуса и обоняния, нарушения ритма сердечной
деятельности, а в тяжёлых случаях – мучительную смерть. Одна из версий гибели
Моцарта – отравление ртутью в результате попытки самоизлечиться от сифилиса. В
конце XIX века от ртути отказались, но замена оказалась
ещё хуже, - соли мышьяковой кислоты и висмута. Лишь в 1906 году немецкий
микробиолог Август фон Вассерман создал методику диагностирования люэса,
которая применяется и в наши дни. Так как она выявляет наличие в исследуемом
образце крови наличие антител к возбудителю болезни, то не стоит радоваться,
получив положительную реакцию Вассермана: раз есть антитела, значит, в вашей
крови имеются и те, с кем эти антитела борются. Проще говоря, вы больны. Ничего
страшного в этом нет. С изобретением антибиотиков от люэса не только лечатся,
но и вылечиваются, а, если вы тщеславны, возможно, вам будет лестно сознавать,
что, подхватив «сифон», вы пополнили собой тёплую компашку, в которую входили
такие мэтры, как Мопассан, Гоген, Ницше и Петр I.