– Это не мы, – сказала Анна, щурясь на яркий огонь. – Мы спустились, он уже горел. Я думала, это твоя работа.
Облонский взял кочергу и перевернул пылающее полено.
– Бук, – сказал он. – Бук замечательно горит. Долго. Буковые поленья, скажу я вам, это вещь. Будь моя воля, только буком и топил бы. Жаль, дороговато выходит. Но греет отменно. Однако я…
За окнами послышались шаги.
– А это еще кто? – вскинул голову Стива.
Дверь хлопнула, кто-то прогрохотал тяжелыми сапогами по террасе, ненадолго замер перед дверью в гостиную, пыхтя и отдуваясь, и наконец на пороге появилась массивная фигура в штормовке, болотных сапогах и с большим рюкзаком за плечами. В руках гостя были несколько удочек разного размера и сачок. Густая борода почти скрывала его лицо.
Несколько секунд все недоуменно смотрели на мужчину, выглядевшего нелепо в этом снаряжении посреди гостиной. А потом лицо Облонского расплылось в улыбке, он вскочил с кресла и, воскликнув: «Ба! Левин, дружище!», бросился навстречу переминающемуся с ноги на ногу гостю.
Мужчины обнялись.
– Не узнал, представляешь? – вскричал Облонский. – Не узнал! Совсем ты, браток, заматерел! Аня, это же Левин! Помнишь нашего Робинзона?
– Ну-ну, – смущенно пробасил Левин, отстраняясь от друга. – Да будет тебе. Не хватало еще целоваться тут.
Он посмотрел на женщин:
– Здравствуйте, Анна. Здравствуйте, Даша. Очень рад вас видеть.
– Здравствуйте, здравствуйте, Костя, я тоже очень вам рада, – улыбнулась Анна. – Прямо с необитаемого острова к нам?
– Да не, я не с острова, я с деревни, – белозубо улыбнулся Левин.
– Удивительно, – пробормотала Долли.
– Да что же удивительного? – Левин прислонил к стене удочки и сачок, снял рюкзак и доброжелательно посмотрел на Долли. – В деревне сейчас дел-то никаких и нету. Покос разве что, ну так с этим и подождать пару деньков можно. Степа, как тут с рыбалкой?
– Да обожди ты, неугомонный, с рыбалкой! – рассмеялся Облонский. – Не успел войти, а уже… Раздевайся-ка и садись.
Он помог Левину снять штормовку, бросил ее на рюкзак и чуть ли не силой усадил друга в кресло рядом с Анной.
– Выпьешь?
– Да что ты? Помилуй бог, в такую рань. Да и вообще, алкоголь… это вредно.
– Ну! За встречу-то?
– Даже не знаю… Разве что по капельке.
– Коньяк, виски, джин, ром, текила?
– Мне бы водочки…
Пока Облонский звенел бутылками у барной стойки, Левин рассматривал гостиную и, смущенно посмеиваясь, поглядывал на женщин. Начать разговор сам он не решался.
– Как я вам рада, Костя, – пришла ему на помощь Анна. – У нас тут нечто непонятное происходит. Может быть, вы ясность внесете. Только умоляю, снимите сапоги. А то я чувствую себя как на сейнере.