– Вот он.
Она завихрила большую голограмму с изображением молодого человека лет двадцати пяти приятной внешности. Тот смеялся, держа в руках над головой большой позолоченный кубок. Надета на нем была, насколько я мог судить по доступной части голограммы, форма пилота команды "Молния", принадлежащей "Моторам Омеги", производителю таких крутых машин, как "Молния" и "Инспирасьон". Ну, ничего себе! Я присвистнул.
– И вот.
На другой голограмме этот же парень, только в костюме и галстуке, шел под ручку с обалденной девчонкой, в которой я так же признал Катарину, и так же не без труда, только более старшую, чем на снимке с братом.
Катарина достала из ящика капсулу и кивнула в сторону дивана. Сели. Она развернула голограмму в большую планшетку и принялась листать различные снимки, простые двухмерные, трехмерные, и даже четырехмерные.
– Мы с ним познакомились, когда мне было двадцать три. Я уже оклемалась после посвящения. Была, конечно, дурочкой, но дурочкой знающей, что почем в этой жизни.
– Не шарахалась от мальчиков, – перевел я ее слова на испанский.
– Его звали Адальберто. Адальберто де ла Фуэнте, – кивнула она. – Он был пилотом. Хорошим, великолепным! Мы познакомились случайно, и на первое же свидание он пригласил меня не куда-нибудь, а на гонку. – Ее глаза мечтательно прикрылись. – Ты не представляешь, как это было романтично!
Я не представлял. Честно. Такие люди, как Хуан Карлос, могли додуматься до подобного. Но чтобы это показалось романтичным, приглашенная девушка сама должна быть такой же повернутой, как он. Ну, или, оказывается, как Катарина.
– В тот день гонку он не выиграл, – покровительственно усмехнулась моя собеседница, – но маленькая дурочка, визжавшая от восторга в закрытом для простых смертных секторе для наблюдения, была покорена. Далее последовала сумасшедшая ночь, после которой я поняла, что Адальберто – это навсегда.
Она сделала паузу, пролистнув несколько изображений.
– Мы встречались долго, пять лет. Я боялась серьезных отношений. Я, ангел, которую постоянно кидали куда-то в бой, и он, пилот, рискующий жизнью на трассах. Но все свободное время мы проводили вместе, и проводили не напрасно. Он научил меня всему, что знает и умеет, рассказал и показал, как надо ездить и летать правильно, – она сделала ударение на этом слове, и я понял, о чем она. – Объяснил основы тактики. Нет универсального секрета победы, у каждого он свой, но используемые тактические приемы одни и те же.
Я же учила его стрелять и драться, показывала приемы рукопашки, которые не стоит знать обычным людям. Ему нравилось. Иногда мы ходили в клуб, играть в "контрас" (12), и от этого он тоже был без ума. И только спустя пять лет таких отношений, мы решились.