– Ты же первый, не поздоровавшись тыкать начал. У вас, должностных холуев, так уж заведено: перед начальством тянетесь, а прочий народ считаете быдлом, недостойным вежливого обращения. Ты думаешь, что хамство тебя возвеличивает, а на самом деле этим демонстрируется твоё бескультурье и плебейское нутро. Только на меня не рассчитывай. Ты для меня никто, и на цирлах перед тобой я ходить не стану. Не стану, даже если меня сделают твоим подчинённым, потому что я не холуй.
– Так это ты аристократ? Грузчик аристократ? Надо же!
– Да ты и впрямь дурак! Для тебя не важно, о чём говорят, а важно, кто говорит. Твоей рабской душонке не понять, что лучше быть независимым грузчиком, чем номенклатурной мелкой сошкой на побегушках. Хорошего сыщика не послали бы из-за такой ерунды. Видно и должность свою ты по блату получил.
В этот день Федя также узнал, что можно крепко унизить человека безо всякого употребления матерных слов. Взбешенному Строкову остро захотелось избить Коновалова, но остатки здравого смысла подсказывали, что сделать это можно только в том случае, если этот накачанный мешками здоровяк будет надёжно привязан к стулу. В предвкушении этого, он сиплым от злости голосом сказал,
– Так, так. Грамотного из себя корчишь? Ничего, сейчас прокатишься со мной в одно место, а там тебя уму-разуму поучат.
– А, что это за место? Конспиративная квартира?
– Будет тебе там и квартира, и удобства.
– Вот как! Значит, на квартире с удобствами вербовать собрался? Только ничего у тебя не выйдет. Раскусил я тебя, агент империализма.
– Чего ты городишь? Какой ещё агент?
– Обыкновенный. Поддельное удостоверение показываешь, намёки всякие делаешь. На шпиона ты не тянешь, а вот на диссидента антисоветчика очень даже похож. И в портфеле у тебя должно быть антисоветская подрывная литература.
Строков побагровел. В портфеле у него действительно был изъятый у одного фарцовщика западный порножурнал, и он заревел,
– Да ты рехнулся!
– Это ты рехнулся контрик, если пришёл сюда агитировать против советской власти. Здесь люди не продажные, и за родину любому глотку порвут.
Верно Федя?
Федя важно кивнул. Он дивился наглости, с которой Коновалов на пустом месте шил дело заезжему оперу, но от застарелой ненависти к милиции, готов был подтвердить чего угодно. Строков терял инициативу, и неумно спросил,
– При чём здесь родина?
– Это у тебя нет родины отщепенец, и для тебя она ни при чём. Ладно. Не впервой, разберёмся. У меня знакомый есть в «конторе», спец по антисоветчикам, вот ему и подарок будет. По звонку враз примчится. Всё ему расскажешь. А чтобы не сбежал, придётся тебя связать. Не волнуйся, всё будет аккуратно – мешок из-под селитры на голову, часок потерпишь.