А с нынешним начальником они тоже загрызлись однажды по какому-то рабочему вопросу. Коновалов и говорит, мол, схожу в прокуратуру прояснить, там хорошо законы знают. Пришёл он к прокурору, а тот его отшил, якобы мелочное дело. Возьми и ляпни,
– Мы в этом здании серьёзными делами занимаемся.
Коновалов не стал спорить, а вежливо так и ехидно,
– Возможно, вы и правы, напишу лучше в газету. А насчёт здания, скажу как строитель – нехорошее оно, с фальшстенами, и как бы не пришлось вам его покинуть. Возможно, в другом месте вы будете более внимательны к проблемам трудящихся.
И знал же, гад, куда обратиться. Через неделю приехали сапёры с чертежом Коновалова, и точно в указанном месте нашли склад боеприпасов с войны за фальшивой стеной в подвале. Здание, правда, при этих работах повредили, и когда теперь сделают – неизвестно. И восстановят ли вообще.
– Ну и ну! А как он узнал, что в подвале что-то есть?
– Да у него с детства какое-то нечеловеческое чутьё на оружие, как будто сквозь землю видит. Покажет пальцем место, а там автомат в земле с войны лежит. Лучков подтвердит. Он это своими глазами видел.
(На самом деле, Родион давно знал об этом оружейном складе в прокуратуре, и о нескольких ему подобных от своей исторической бабушки, но держал эти сведения при себе).
– Но мы-то с ним не в контрах, к тому же, он тут деньги зарабатывает, поэтому, думаю, что всё обойдётся, Кирилл Иванович.
– Раз уж вы такие самонадеянные, то примите хотя бы минимальные меры предосторожности, прислушайтесь к ветерану.
– Какие такие меры?
– Запретите разговаривать с ним, приставьте человека, и не давайте ему гулять по территории, чтобы не унюхал чего-нибудь.
– Да он и сам никуда не ходит, в туалет разве. И человек к нему приставлен, материалы выдать, и всё прочее.
– Кто?
– Мокроусов.
Перелазов поморщился,
– Слабоват, Коновалову он ненадолго. Ладно. Предупредил, и пойду. А ты майор помни: в случае чего опирайся на Лучкова, он этого ведьмака знает лучше всех.
Первый день омрачился двумя происшествиями. В обеденный перерыв лейтенант Мокроусов странным образом переломал себе ноги. Внешне это выглядело загадочно, хотя в действительности никакой мистики при этом не было.
Мокроусова за глаза звали Мокрым, и неспроста. Зимой и летом он постоянно потел. А потел он от постоянного напряжения мысли – где бы что-нибудь стащить, потому что по должности он был завскладом, а по призванию – несуном. Вот и в этот раз он подкатился к Коновалову,
– Слушай, я тут возьму себе у тебя пару листов ДВП.
– Да у тебя ж на складе полно, возьми там.