– Где ты раздобыл столько этого дерьма? И где Лера? – в ярости начал я задавать свои вопросы, включаясь в игру «Плохой коп, хороший коп». Вот только, к несчастью Филиппа, хорошего копа со мной вместе не было, – Отвечай же мне, пьяная скотина.
– Эй, – начал наконец он, – спокойно, крутой парень. Ты же знаешь, что это Москва, и что на дворе двадцать первый век. Я позвонил нужным людям, и «voila!» – они нашли нужные мне «лекарства» всего за пару часов. А теперь я здесь. Перед тобой. Бодрый и готовый сражаться, – он еле-еле поднял своё тело с пола. По площади всего живота и груди, на нём были ярко-фиолетовые синяки, которые, должно быть, он заработал совсем недавно.
– Так тебе и надо, – подумал я. – Где она? Где Лера? – Я пнул его что есть сил, зная, что он ничего не сможет мне ответить. Особенно сейчас.
– Да не надо пихаться, дружище. Просто послушай. Блин. Я её так люблю. Честно. Я бы жизнь отдал ради неё. Понимаешь? Она всё для меня. Но сейчас я хочу, чтобы ты забрал её, потому что мне надо кое с кем, оп! Ну, ты меня понял.
– Ах ты, паршивый мерзавец! Да как ты смеешь говорить о любви к ней. Ты не заслуживаешь такого счастья. Ты не заслуживаешь её. Ты больной наркоман и псих! Тебе самое место в лечебнице.
– Может, не только мне, – отвечал он, с ехидной улыбкой на пьяном лице. – На всех нас там места не хватит, – он обвёл рукой всю квартиру и указал мне на всех в ней присутствующих. – Да ладно тебе, – продолжал он, – ты же знаешь, что она тоже любит меня. И что мы с ней неразлучны. Сейчас ты что-нибудь сделаешь, поможешь ей, а завтра она снова прибежит ко мне за новой дозой.
– Ах ты, ублюдок! – я не сдержал себя. Не смог. Внутри меня вдруг закипел гнев, и я позволил ему вырваться наружу. Я напал на него. Повалил и бил с такой силой, с какой не избивал даже боксёрскую грушу. Парень не на шутку меня достал. Я бил его до тех пор, пока из носа не хлестнула кровь и не запачкала мне футболку. Всё, что он делал в этот момент, – смеялся.
Он хлюпал носом и то сглатывал кровь, то схаркивал ею на пол. Он повторил этот процесс два раза, пока я уходил, а потом произнёс:
– Ты ничего не сможешь сделать. Ты не сможешь изменить реальность. Она любит меня, и мы будем с ней вместе, а всё, что остается тебе, – это выгребать за нами наше дерьмо, и провожать её до дома. Всегда. Слышишь меня? Всегда.
Он кричал мне это вслед, пока я уходил. Он кричал, захлебываясь в собственной крови. Он хотел, чтобы я это услышал. Очень хотел. Возможно, хотел больше, чем хотел того, чтобы эта невыносимая боль прошла. И он был прав. Отчасти. Она никогда не послушает меня и не перестанет общаться с ними. А мне никогда её не спасти. И возможно, мне так и придётся всё время забирать её из таких мест и провожать домой. Но я хотя бы попытаюсь. Исключив из следствия все комнаты, в которых я так и не нашёл Леру, я принялся за ванную комнату, в которой сразу же её нашел, стоило мне открыть дверь. Компанию в той ванной комнате ей составлял высокий, тощий, как глист парень, лет восемнадцати, с густыми, чёрными волосами и небритым лицом. Из всех, кто здесь присутствовал, он казался самым адекватным. Он не казался мне пьяным, но и не был особо трезв. Должно быть, он просто много выпил.