– Ну, ну, – рука Тамары Петровны в чёрной лайковой перчатке легла на предплечье Скутельника. – Ты сегодня не в духе. Пошёл в разнос, – она остановилась у бетонного спуска к озеру и от порыва ветра зябко поёжилась в чёрном кашемировом пальто на красной атласной подкладке. – Не сгущай краски. Опыт бесценен. У тебя есть время для экспериментов. Иным, чтобы найти себя, требуется целая жизнь. Пойди, угадай, для чего ты рождён. Лотерея. Я вот, например, и предположить не могла, что буду учителем музыки. С детства играла в шахматы. Побеждала в турнирах, посещала шахматную школу. Мне прочили большое будущее. Игрой на фортепиано занималась для разнообразия в угоду и по настоянию мамы. А вот, поди ж ты, стала музыкантшей, а шахматисткой нет.
Тамара Петровна достала из сумочки сигареты и, повернувшись спиной к ветру, прикурила от зажигалки.
– На твой странный вопрос – «зачем ты мне нужен», отвечу по-ленински просто – нужен и всё. Мне с тобой интересно. Ты колючий малый, но добрый и честный. И насчёт полного нуля ты о себе сложил неправильное мнение. Если тобой интересуются, значит, ты чем-то интересен.
– Ты говоришь загадками, – Венедикт до того смотревший на озеро, уходящее в черноту надвигающейся ночи, развернулся лицом к Федосян.
– Мы ведь друзья, верно? – голос женщины неуверенно дрогнул. Она сомневалась, стоит ли говорить, то, что она собиралась, но никак не решалась поведать Скутельнику.
– Да.
Тамара Петровна пересказала разговор с Горчаковой. Ей претило подглядывать и наушничать. Скутельник слушал и дивился людской глупости. Как в мальчишеском озорстве могут усмотреть идеологическую подоплёку. Если бы не знание истории, то Веня отмахнулся бы от возни вокруг себя. Но он читал и, следовательно, помнил, как и за менее тяжкие преступления людей сжигали на кострах или ставили к стенке. Пусть человечество построит еще десять цивилизаций, покорять вселенную оно полетит с теми же каменными топорами, коими пользовались их предки. Только топоры назовут солнечными мечами, а выходцев из пещер с кондиционерами и бытовой техникой – джидаями.
– Если хочешь, можем зайти ко мне, – предложила Тамара Петровна.
– И снова классика жанра. Муж, как всегда, в командировке, а вечер в одиночестве обещает стать длиннее предыдущего.
– Василий Георгиевич, в отличие от некоторых, никогда не падает духом. В этом его сила. Сейчас он в Италии пытается добиться аудиенции у ПАПЫ. Правда не совсем ясно, какое отношение ПАПА имеет к российскому газу и бразильским алмазам. Я посоветовала Василию заняться преподаванием музыки, тем, чем он зарабатывал на жизнь до «перестройки». Меня одарили взглядом бога, которому предложено тяпкой окучивать картофельные грядки. Я взяла с мужа слово, что как только он пригонит в Молдову первый вагон не огранённых алмазов – одно ведёрко отсыплет мне.