– Но как же одна может приниматься за дела другой? – резко спросил он.
Я пожал плечами.
– Ничего не поделаешь. Нельзя принять наследства, не принимая долгов.
В первую минуту он ничего не ответил, и мне показалось, что он задумался о своем собственном положении. Но вдруг он опять внимательно посмотрел на меня.
– Вы ответите на мой вопрос, господин де Беро? – вкрадчиво спросил он.
– Может быть, – сказал я.
– Скажите мне… меня это очень интересует… что вас заставило отправиться на поиски меня… не в добрый для меня час?
– Монсеньер кардинал, – ответил я.
– Я не спрашиваю, кто? – сухо проговорил он. – Я спрашиваю, что? Вы не имеете личной злобы против меня?
– Никакой.
– Вы ничего не знаете обо мне?
– Ничего.
– Но что в таком случае побудило вас сделать это? Боже мой, вот странно! – продолжал он с откровенностью, которой я не ожидал. – Природа вовсе не предназначала вас для роли сыщика. Что же побудило вас?..
Я встал. Было уже поздно, комната совершенно опустела, огонь в очаге догорал.
– Завтра я скажу вам об этом, – ответил я. – Завтра мне предстоит долгая беседа с вами, и это будет ее частью.
Он посмотрел на меня с изумлением и даже с некоторой подозрительностью. Но я приказал подать себе светильник и, тотчас отправившись спать, положил конец нашему разговору.
Утром мы не виделись вплоть до той минуты, когда нам нужно было двинуться в путь.
Кому случалось бывать в Ажане и видеть, как к северу от города виноградники поднимаются уступами, так что одна терраса красноватой земли, покрытая зеленью летом и голая, каменистая – осенью, возвышается над другою, тот, вероятно, не забыл и того места, где дорога, в двух лье от города, взбирается на крутой холм. На вершине холма встречаются четыре дороги, и здесь, видный издалека, стоит указательный столб, где обозначено: куда лежит дорога в Бордо, куда – в старый Монтобан, и куда – в Перигэ.
Этот холм произвел на меня сильное впечатление во время моего путешествия на юг, быть может, потому, что отсюда я впервые увидел Гаронскую низменность и вступил в тот край, где мне предстояло опасное дело. Это место так запечатлелось в моей памяти, что я привык смотреть на этот обнаженный холм с указательным столбом на вершине его как на первое преддверие Парижа, как на первый признак возвращения к прежней жизни.
В продолжение двух дней я с нетерпением ожидал, когда, наконец, покажется этот холм. Это место было вполне пригодно для того, что было у меня на уме. Этот указательный столб, указывающий дороги на север, юг, восток и запад, был самым удобным местом для встреч и прощаний.