И разве дело только в этом? Им было по-настоящему хорошо вместе. Ни с кем ей больше не было так хорошо вдвоем, как с ним. Какое это, оказывается, счастье: просто быть вместе. Она это тоже поняла слишком поздно.
…«Нет и нет уму моему – покоя».
Теперь эти окна станут ее неизбывной болью…
– Тетя, почему вы плачете?
– Это от мороза, мальчик, что ты? Это от мороза…
**********************************************
Если бы отсюда летали самолеты, конечно, он бы полетел самолетом. Мысленно он был уже там, там, возле нее…
Наконец-то. Так долго молчала. Он уже похоронил их отношения навсегда. И вот оно пришло. Пришло! Да еще какое!
Вадим торопил поезд: быстрее, быстрее. Что он останавливается так часто? Быстрее!
Письмо жгло. Оно было там, во внутреннем кармане, от него чаще колотилось сердце. Еще раз перечитать? Нет, не здесь. Никто не должен видеть этого письма, касаться даже взглядом. Это ему письмо. Ему, единственному в мире, и знать о нем не должен никто. Хотя Вадиму казалось: у него на лбу написано, что он слишком счастлив.
Сначала Вадим его ждал. Ждал каждый день, каждый час. Потом решил: письма не будет. Вообще ничего не будет. И перестал ждать. Еще злее вкалывал, брал работу потяжелее, чтобы невозможно было ни о чем думать. Днем отвлекало. Но вечера были невыносимы.
Ждал повестки в армию, даже подгонял.
Повестка пришла. А на следующий день пришло это письмо. Подсидел-таки необъяснимый, дьявольский закон! У Вадима не остается времени для счастья.
– Я женюсь! – крикнул он ребятам, собираясь, будто в сумасшествии.
– Дур-рак, – сказали мужики постарше. – Тебе ж в армию. Вернешься – все девки твои.
Это они все дураки: ничего не понимают.
Динка, Диночка, любимая… Хотелось всю свою нежность вылить в слова, потому что всё, что нахлынуло с этим письмом, носить в себе стало уже невозможно.
Завтра. Он увидит ее завтра.
Всего одна ночь в поезде.
Переждать.
Переехать.
Перебыть.
Утром, с вокзала, к ней. Знакомый дом. Лестница. Квартира. Звонок. Мама. Ее мама.
– Здравствуйте, Тамара Алексевна. А где Дина?
– Как это: где?
Основной удар он получил здесь. Сногсшибающий удар.
– Но письмо! Она же мне прислала такое письмо!
– Я ничего не понимаю, Вадик.
Тамара Алексеевна не хотела давать адреса мужа дочери. Она хочет Диночке покоя. Тем более в ее положении. Ей нельзя волноваться. А Вадим в таком состоянии…
– У меня письмо от Динки. Вы понимаете? Я получил его позавчера. Она просит меня приехать. Просит. Я приехал. Понимаете?
– Нет, я ничего не понимаю, Вадим.
В конце-концов глупо не дать адреса. Он всё равно узнает.