Вопрос о том, кто у кого взял власть, и что стоит за этими словами, лежит не в плоскости филологических размышлений. Он действительно философский. Власть ведь действительно взяли, власть всю, целиком, и целенаправленно наполнили ее новым содержанием. Я, конечно, рискую быть обвиненным в пантеистическом видении природы власти в обществе, но ведь именно такое понимание власти как изначально данной, условно субстанциональной, неизменяемой суммы дает возможность нам правильно оценить, что же произошло в 1917 году с Россией. Если, как полагала Белая иммиграция, власть взяла в России международная интернациональная банда, то мы должны были бы быть свидетелями ее перераспределения по географическому признаку, распыления той ее части, которая была накоплена исторической Россией, по просторам иных континентов, заново концентрируясь в иных центрах политического притяжения. Но этого не случилось. Более того, был момент, когда количество общемировой власти, назовем ее, пользуясь понятийным аппаратом Йоки, мировой властью, большая ее часть сосредоточилась в СССР. Значит, не зря считал Иван Солоневич СССР не черным провалом в русской истории, не анти-Россией, но именно Россией, тяжело, почти смертельно больной, лишенной своей сознательной национальной государственной элиты, но все-таки Россией, сохраняющей, даже при тоталитарном антирусском режиме правления свою таинственную сущность страны с огромным властным капиталом, используемым большевиками по своему усмотрению для целей, далеких от насущных потребностей русского народа, его политических и культурных задач.
Ведь только такое видение проблемы в целом и позволяло надеяться русским людям на воскрешение России, вернее, на ее выздоровление. Больной исполин обладает властью и может ей воспользоваться при своем выходе из недуга. Мертвое тело властью не обладает и обладать уже не будет. Власть мертвеца давно перераспределена. Это универсальный закон для любой численности человеческого коллектива.
Пользуясь схемой Йоки, и, отдавая себе отчет в том, что за видимыми пантеистическими формулировками стоит правильное видение проблемы власти с точки зрения человека традиции, мы можем понять важную истину, касательно последнего периода нашей истории, периода трагической утраты национальных форм государственности и культуры, но сохранения самой властной матрицы, которая даже коммунистами воспринималась как матрица России, а не СССР, который, в свою очередь, играл роль внешнего колпака, если не саркофага над больным телом государствообразующего народа. Сохранение этой властной матрицы и сделало возможным начать выход из периода болезни и культурного упадка, выход через поиск новых форм традиционной, национальной и имперской государственности. И не лишним будет сделать и такое замечание. Катакомбная Россия жила и сохраняла свой потаенный лик для грядущего проявления, не в последнюю очередь и потому, что в СССР не дробили единую, доставшуюся в наследство от Империи властную матрицу государственности.