«Власть», восхищенная из живого тела национальной государственности и заключенная в новую форму полой сферы, разверзнувшейся темным небом над вечной Россией, сферой под аббревиатурой СССР, как бы сохранялась, иногда и преумножалась, для того, чтобы в будущем, у политически здорового и зрелого народа была возможность вновь вернуть ее в свое природное тело, отвоевав «животворящую энергию» «власти», разбив стеклянную сферу, придавившую историческую Россию под своей тяжестью, но не убившую ее.
И вроде бы благодатная влага освобожденной «власти», пролившись над высохшей от большевистского безвремения Россией, должна дать всходы новой национальной жизни под новым небом. Но этого пока не происходит.
Современная болезнь России в том, что, начав возрождение форм национального бытия, в условиях новой государственной структуры, мы сталкиваемся с феноменом разделения властных полномочий демократического государства, с феноменом, который разрушает исторически сложившуюся властную матрицу страны, сложившуюся издавна и пережившую не только крушение исторической государственности, но и долгий тоталитарный период национальной деградации, не дошедшей, однако, до критической отметки тепловой смерти национально-культурного организма государствообразующего народа.
Но за зримыми структурами власти не всегда можно усмотреть тот источник, что власть не просто одухотворяет, но и вообще делает ее живым политическим актом. Речь идет об институтах, хранящих веру народа. В нашем случае речь идет о Церкви.
Государство пронизано сакральностью исторического бытия, священные институты пронизаны государственностью. Иными словами, истинное государство и истинная Церковь – это есть единый живой организм с разнящимися функциями, по природе своей неразделимыми. Правды ради, отметим, что такое традиционное единение государства и религиозных институтов вообще было характерно для всех древних традиционных сообществ.
Истинная власть всегда обладает абсолютной силой и абсолютным авторитетом, как делегированная теократия. Необходимая в таком случае ее преемственность, ответственность высшего порядка, о которой мы говорили выше, ее легитимность и священная санкционированность, которая достигается исключительно наследственной передачей всей полноты власти, что невозможно вне истинной монархической государственности вообще. Древняя церковь открыто исповедовала, что монархическая власть есть неотъемлемая часть церковного предания, которую верующие люди воспринимали как важный элемент двуединого фундамента религии, наряду со Священным Писанием, и закрепила это понимания на Константинопольских церковных соборах.